Вор и Книга Демона
Шрифт:
— Эм, можно мне взглянуть на фальшивую Книгу, которую ты изготовила? — попросил Альтал.
— Она там, на мраморной скамейке, милый, — ответила она, указывая на скамью.
Он подошел к скамье и взял в руки черную Книгу.
— Обложка точь-в-точь как у настоящей Книги, — заметил он.
— Разумеется.
Он открыл крышку коробки, достал первый лист пергамента и внимательно посмотрел на него.
— Почему-то он выглядит как-то не так, — заметил он.
— Может, это потому, что теперь ты можешь его прочесть? —
— Может, и поэтому. В тот раз, когда Генд показал мне настоящую Книгу, все в ней было для меня бессмысленно. Я смотрю, некоторые слова по-прежнему написаны красным. — Он нахмурился. — Я думал, что могу прочитать практически все что угодно из написанного, но я почему-то никак не могу понять смысл красных слов на этом листке.
— Тебе не следует их читать. Положи листок обратно в коробку.
— Эмми, можно нам посмотреть, как там поживает Генд? — с надеждой спросил Гер, — Могу поклясться, что он сейчас ужасно несчастен.
— Да, он в меру несчастен, — со злобным смешком ответила АН дина.
— Не слишком ли грубо ты обошелся с Хномом, Гер? — спросил Бхейд. — Кинжал сказал тебе “обманывать”, а не “бить по голове”.
— Я вынужден был так поступить, — признался Гер, подходя к южному окну. — Мне не хотелось разочаровывать Кинжал, но мне нужно было вывести Хнома из строя достаточно надолго, чтобы завладеть Книгой Генда. Тогда мне в голову пришла мысль, что “обманывать” должно означать: “сделать что-нибудь, чего Хном от меня не ожидает”, а он никак не мог предположить, что получит от меня по башке.
— Пожалуй, в этой логике есть какая-то замысловатая истина, — согласился Бхейд.
— Для бедняги Генда все оборачивается явно не лучшим образом, — стоя у окна, доложила Лейта. — Гальбак совершенно измотал его своей погоней.
— Какой ужас, — рассеянно сказал Альтал.
— Что тебя беспокоит, Альтал? — спросила Двейя. — Я думала, ты доволен тем, как все обернулось.
— Я доволен — всем доволен, — ответил он. — Только мне бы хотелось, чтобы у меня была возможность сделать все немного иначе, вот и все.
— Альтала беспокоит то, что, когда мы водили за нос Генда, ему пришлось обманывать Гальбака, — объяснил Гер. — Альтал с Гальбаком неплохо поладили, а Альтал не любит обманывать друзей.
— Мораль, Альтал? — с притворным удивлением спросила Двейя.
— Этика, Эм, — поправил он ее. — Есть некоторая разница между моралью и этикой. Ты же понимаешь, о чем я?
— У меня на это несколько иной взгляд, любовь моя, — ответила она. — Может быть, когда все закончится, у нас будет несколько веков, чтобы обсудить эту тему.
— Разве Хном не делает то же, что и Элиар? — вдруг спросил Гер. — Я хочу сказать, он ведь открывает двери для Генда?
— В общем, да, — ответила Двейя.
— Что же тогда им мешает? Если бы нам пришлось убегать, нам стоило бы только кликнуть Элиара, и он открыл бы для нас где-нибудь дверь, мы бы шмыгнули туда, а потом выскочили бы где-нибудь в тысяче, а может, и в сотне миль оттуда.
— Это не совсем их вина, Гер. Дэва держит своих агентов в ежовых рукавицах. Его не интересуют творческие порывы, и он ужасно ревностно относится к дверям в Нагараш. Он не хочет, чтобы его люди пользовались ими без его разрешения, а если кто-нибудь пользуется дверьми в Нагараш без его позволения, существуют суровые наказания.
— Это же просто глупо, Эмми, — возразил Гер.
— Да, это слово более или менее подходит моему брату, — согласилась она. — Пожалуй, даже к обоим.
— Двейя! — запротестовал Бхейд.
— Они глупы по-разному, Бхейд, — сказала она, — но глупость есть глупость, как бы мы ни пытались ее приукрасить. И Дейвос, и Дэва большую часть времени занимаются тем, что переделывают вещи — и людей. Я же немного более либеральна. Я обнаружила, что пока мой народ меня любит, все будет идти так, как я того хочу. — Она посмотрела на Альтала. — Ты разве не собирался в скором времени отправиться в Хьюл, любимый? — ласково спросила она.
— Мне кажется, нам надо об этом поговорить, Эм, — серьезно ответил он. — Не довольно ли нам уже изменений?
— Что-то я тебя не совсем понимаю.
— В прошлый раз, когда Генд явился в лагерь Набьора, была ранняя осень. Насколько все изменится, если он приедет туда ранним летом? И тогда, если он наймет меня, чтобы выкрасть Книгу, не приду ли я в Дом на три месяца раньше. А если так, что еще тогда изменится?
Она слегка нахмурилась.
— Пожалуй, ты прав, Альтал. Кое-что должно остаться таким, каково оно есть.
— Это не так уж сложно сделать, Эмми, — сказал Гер. — Нам только нужно устроить так, чтобы Генд и Хном не ушли от Гальбака так запросто. Мы можем выследить его через окно, и каждый раз, когда он будет заметать следы, чтобы Гальбак его не нашел, Элиар будет идти вслед за ним и прокладывать новый след, чтобы Гальбак мог его, найти. Таким образом, Генд проведет очень напряженное лето и доберется до лагеря Набьора как раз примерно в нужное время.
— Стоит попробовать, Эм, — согласился Альтал. — Если мы так поступим, то нам можно не особенно торопиться в лагерь Набьора. У меня будет достаточно времени, чтобы принять ванну и наконец-то переодеться в чистую одежду.
— Кажется, я сейчас в обморок упаду.
— Перестань острить, Эм. За несколько веков купание в ванне стало для меня привычкой.
— Ты собираешься избавиться от этого дурацкого плаща, да?
— Ни за что в жизни. Я целую зиму пытался сделать так, чтобы мне не пришлось выбрасывать свой плащ.
— А я-то думала, что главная цель того, чем ты занимался этой зимой, было обмануть Генда, чтобы ты мог украсть Книгу.
— Ну, это тоже, но главное было — сохранить этот плащ.