Вор и маг. Трилогия
Шрифт:
Теперь я понял, почему призрак древнего некроманта называл меня владыкой! Кем ещё я для него мог быть! На пальце у меня сверкала Слеза Мелираны, предо мной лежала книга главы ордена; кем же ещё я мог быть для него! Но как же я мог сказать ему правду о том, что не было более ордена, которому он столько лет служил, что цитадель Хозяев смерти разрушена, и что само упоминание о некромантах под запретом; что не было более тех, кто носил чёрные одеяния, и что смерть его останется неотмщённой, ибо убийца его давно уже мертв? Как же я мог всё это сказать? Да и нужно ли было знать эту правду несчастной душе, верившей столько веков, что она не забыта, что за ней придут и помогут? Нет, я не мог! Я хотел, чтобы он ушёл спокойно, с улыбкой и верой в то, что всё, чему он служил, не погибло, а существует и ныне во всей славе и красоте, которые он помнил!
— Прости, собрат, что так долго заставили тебя ждать. Но мы не могли предстать перед тобой, не отомстив за тебя. Убийца твой понёс заслуженную кару, хоть поиски его и растянулись на годы. Потом владыка Сардонис ушёл к богам, и мы ждали нового владыку ордена, и это потребовало времени. Но теперь, когда всё кончено, чтобы заслужить твоё прощение я сам пришёл сюда. Я помогу тебе уйти по Звёздному мосту, — глупая, успокаивающая ложь, но я был уверен, что призрак, столько веков ожидавший собратьев, легко в неё поверит.
Услышав мои слова, призрак понимающе кивнул головой.
— Спасибо за честь, что вы оказали мне, владыка! Позвольте, я провожу вас к месту, где покоится прах мой; рядом с ним лежат и вещи мои. Нельзя, чтобы они попали в руки простых людей, не обладающих мудростью. С их помощью можно сотворить много вреда. Я не мог уйти спокойно и оставить эти вещи без присмотра.
Призрак покинул пентаграмму и серебристым облаком полетел вперёд.
А я с облегчением выдохнул. Он поверил моим словам! Для духов время течёт по-другому, гораздо быстрее, чем для людей. Сотня лет промелькнула, или год, им разобраться трудно. Я торопливо пошёл за облаком, плывшим впереди меня. Призраки неразличимы в свете солнца, но их можно разглядеть при свете луны, как правило, в полнолуние, когда она светит наиболее ярко. Вот почему луну ещё иногда называют «солнцем мёртвых».
Значительно отдалившись от пентаграммы, призрак, наконец, остановился возле небольшой кучки камней, и до меня донёсся едва слышимый шёпот.
— Это здесь.
Присмотревшись к камням, я понял, что это остатки какого-то строения, развалившегося много веков назад. Подняв руку, я призвал Волну Мелвиса. Удар — и камни, большие и малые, с грохотом разлетелись вокруг, как осенние листья. Призрак, не обращая внимания, продолжал висеть над землёй. Подойдя к тому месту, где он парил, я начал разрывать землю, размягчая её ритуальным ножом. Наконец, лезвие обо что-то ударилось, и я стал копать аккуратней. Из земли показался длинный чёрный посох, укутанный вязью рун и с навершием в виде большого тёмного кристалла, испускавшего едва видимое в свете луны красное сияние.
— Это Махранаш, Багровое пламя. Он сделан из ветви сумеречного дуба, что растёт на границе между мирами живых и мёртвых. Кристалл, что сверкает в его вершине, содержит в себе свет звезды, что сияет в долине Отчаяния; лучи его губительны для дерзнувших нарушить границы нашего мира. Немало демонов и нежити было повержено силой его и изгнано из пределов нашего мира. Но свет его опасен не только для демонов и нежити, но и для простых смертных: багровое пламя легко сожжёт тело человека. Оставить его без присмотра и уйти к моей возлюбленной госпоже в царство смерти я не мог!
Рядом с посохом я нашёл небольшую книгу в чёрном переплете: это была книга заклинаний и ритуалов. Взяв её в руки, я почувствовал покалывание в пальцах: несмотря на прошедшие века, охранное заклятье всё ещё действовало. Подобную вещь также ни в коем случае нельзя было оставлять без присмотра: в руках любопытного или глупца знания, что были записаны в книге, могли натворить немало зла.
Под книгой и посохом я нашёл кости Уртама. Я стал аккуратно выгребать их и складывать в свой плащ, который расстелил на земле.
— Скажи, мудрый, как получилось, что столь опытного волшебника убил не маг или демон, а безвестный убийца?
— Это ещё одна из причин, не давших мне уйти навстречу свету. Это был не обычный убийца, а хитрый и коварный враг, знавший обо мне и о моих привычках. Когда я молился Двуликой госпоже, чтобы ничто не стояло между ею и мной, я снимал с себя покровы защитных заклятий, и враг об этом откуда-то знал. Он убил меня в часовне в момент молитвы, когда я меньше всего ожидал нападения. Да и стрела, выпущенная им, несла на себе заклятье, мгновенно оборвавшее мою жизнь. Потом убийца зачем-то спрятал моё тело и посох в каком-то заброшенном склепе и скрылся. Обычный убийца не мог знать меня так хорошо. То был кто-то из нашего ордена, вероятно, предатель, пожелавший мне смерти; иного объяснения найти я не могу. Но теперь это всё не имеет значения, раз он понёс заслуженную кару. Всё, что мне оставалось сделать в этом мире, теперь завершено, и я могу уйти по Звёздному мосту в Обитель тишины и света!
На миг серебряная полупрозрачная дымка, витавшая на месте забытого склепа, засияла ярче, и я вновь, как в свете пентаграммы, увидел старого мага; но теперь он выглядел совсем по-другому. Сияние охватывало его фигуру, от него веяло мудростью и силой, но больше всего меня в этот миг поразили его глаза, наполненные разумом и добротой. Он смотрел на меня с какой-то потаённой улыбкой, и я вдруг понял, что он разгадал мой несложный обман. Он всё знал, но так и не спросил меня, что же произошло на самом деле.
Неожиданно его голос зазвучал в моей голове: «Спасибо за всё, собрат! Пусть благословение нашей госпожи пребывает с тобой, и не оставит тебя её милость. А мне пора. Я и так пребывал слишком долго в этом мире!»
За его спиной я увидел всё более разгорающееся сияние. Вот яркая вспышка озарила чистый небосклон, прогрохотал гром, в землю ударили молнии — и я увидел то, что простым смертным недоступно: звёзды закружились на ночном небе, срываясь со своих мест. Они выстраивались в огромную спираль, уходящую в небеса, и по этой дороге из звёзд устремилась душа старого некроманта в Обитель тишины и света. Лишь немногие из смертных удостаивались такой чести — пройти дорогой богов, когда сами звёзды падают тебе под ноги, чтобы служить мостом. Но, видно, маг совершил немало хорошего при жизни и после неё, раз был удостоен подобной чести. Прощай собрат! Пусть будет легка твоя дорога, и не померкнут над тобой звёзды, а милость Двуликой госпожи не покинет тебя на последнем суде!
Звёзды вновь заняли свои места на небосклоне; снова стал слышен шелест ветра в ветвях деревьев. Где-то раздался крик ночной птицы. Как будто ничего и не произошло. Жизнь вокруг снова шла своим чередом. Лишь магический посох и небольшая чёрная книжка, лежавшие у моих ног, были свидетельством того, что всё это было явью.
Подобрав их из травы и захватив с собой плащ с останками некроманта, я направился назад к месту проведения ритуала. Подойдя к пентаграмме, по-прежнему светившейся в темноте, я увидел возле неё нового гостя — небольшое тёмное облачко, кружившееся вокруг, но так и не решавшееся влететь в свет пентаграммы. Отложив вещи в сторону и прочистив горло, я произнёс: