Вор и убийца
Шрифт:
Надувшись важностью, церковник тряхнул пухлыми щеками и открыл рот, чтобы с новыми упреками обрушиться на нас, однако сказать что-либо не успел.
— Скоро там? — послышался снизу возглас Велдона.
Толстяк с досадой покосился сначала на нас, потом на провал и совершил то, чего я совсем не думал увидеть. Просто подошел к краю и, поджав ноги, прыгнул вниз. Без приготовлений и неуклюжих движений, какие можно было бы ожидать от весьма тучного человека. Словно в воду нырнул
— Пошли, — озадаченно сказал Тейвил. Он тоже удивился.
Все оказалось просто. Под провалом имелась земляная насыпь, высотой по грудь взрослому
— Давай ты, — произнес я, кивая на монахов. Я надумал задержаться, чтобы еще раз вслушаться в подземную тишину. Когда Ричард сиганул вниз, я погрузился в полный мрак. Света наверху не осталось.
Я снова превратился в слух, и на сей раз кое-что услышал.
Шарканье. Кто-то по-стариковски передвигал ногами, цепляя подошвой обуви об камень. Проклятый пепел! Кто-то или что-то совсем близко: очередной изгиб подземного хода, после которого путь уходил на нижний уровень, находился шагах в пятидесяти от провала, может меньше. Чьи-то шаги отчетливо слышались уже и без магии. Но узреть приближающегося я не мог. В полной, беспросветной тьме дар Харуза бессилен.
Я снова чувствовал страх. Звук шагов то стихал, то через несколько ударов сердца появлялся вновь. В дюжине шагов отчетливо послышался кашель. Надрывный звук вывел из оцепенения. Я схватил пистоль и разрядил его перед собой. На одно мгновение туннель осветила вспышка выстрела.
Он был пуст. Совершенно пуст, я успел разглядеть пространство перед собой и не увидел ничего, кроме камня стен, пола и потолка.
Послышались возбужденные голоса.
— Матерь Божья!
— Гард! Что это было? Немедленно спускайся!
— Купец! Что там такое, дьявол тебя подери?
— Тихо! — вырвалось у меня. — Ничего не слышно!
Пятясь спиной к провалу, я судорожно вернул в кобуру на груди разряженный пистоль и выхватил новый. Обнажил шпагу и несколько раз махнул ей перед собой. Я пришел в смятение. Не видя существа, шаркающего в темноте, я не мог отразить его нападение.
Снизу замолкли. Было в моем голосе нечто такое, что заставило их заткнуться. Я снова погрузился в тишину, и… Больше ничего: ни шарканья, ни кашля. Улавливал только собственное учащенное дыхание. Но ведь были и шаги, и этот чертов кашель! Нервы напряглись до предела и, когда вдруг снова раздалось шарканье, уже пяти-шести шагах передо мной, выстрелил во второй раз.
И опять всполох дульного пламени озарил пустой коридор. Хватит испытывать судьбу! Я спрыгнул на земляную кучу. Правый каблук неудачно ступил на камешек, я потерял равновесие и кубарем скатился к ногам отца Томаса. Гвардеец и Брендон стояли рядом, вскинув свои аркебузы. Толстяк и старик за ними. Джон со взведенным арбалетом целил в темноту впереди, сгущавшуюся за освященным пятачком в нескольких футах от его фонаря.
— Что случилось? — скривившись, Велдон разгонял ладонью клубы пыли, взметнувшиеся после моего падения.
— Не знаю, — признался я, поднимаясь. — Я слышал шаги и чей-то кашель, совсем рядом, но предо мной никого не было.
— Шаги? Кашель? — из-за спины барона высунулся отец Самюэль. — Вы точно это слышали?
— По-вашему, я похож на фантазера? — спросил я, возвращая шпагу в ножны, пистоль также занял свое место. Здесь, внизу, где светили фонари и находились вооруженные люди, сразу стало спокойней.
Тучный инквизитор как будто меня не услышал:
— Плохо. Очень плохо. Нужно немедленно уходить, и чем скорее, тем лучше.
— Поясните, отец Самюэль! — потребовал Велдон.
— Точно не могу сказать, — толстяк достал платок, чтобы вытереть покрывшийся испариной лоб, хотя под землей душно не было. — Никто точно не знает. Известно лишь о призраке, который называют Духом старика или Шаркающим призраком. Если он окажется совсем рядом…
Толстяк вздрогнул.
— Нужно немедленно уходить, — повторившись, взмолился он. — От него можно убежать, и призрак боится света. Но свет его пугает не всегда. Необходимо просто как можно скорее уйти. Рядом с ним охватывает жуткий страх, человек теряет волю и уже не может ускользнуть.
— Тогда не будем мешкать, — распорядился Велдон. — Джон, ты впереди и с фонарем. Отец Самюэль, вы за ним. Я и отец Криг следуем за вами. Остальные наемники и все три фонаря позади.
Мы построились, как велел отец Томас. В сыром воздухе подземного хода витала нервозность. Толстяк и седой настоятель капеллы возбуждённо шептались. Великан Джон, стоявший впереди, постоянно оглядывался. Его напарник и старательно делал вид, что ему все безразлично, но бегающие глаза выдавали отнюдь не равнодушие. Я и Тейвил, почти не сводили взора с черной дыры над земляной кучей. Пора уносить ноги, только почему стоим?
— Дайте пройти, — отец Томас протиснулся мимо мной и стеной. Нижний уровень в ширину был заметно уже.
Инквизитор взобрался на верх насыпи и громко произнес:
— Изгоняю тебя, дух нечистый, сила сатанинская, именем Бога Отца! Именем Бога Сына!
Велдон трижды по три раза осенил темный проем над головой, каждый раз повторяя заклятие против нежити. Потом, несмотря на робкий протес отца Самюэеля, что попытался напомнить о призраке старика, в подземелье зазвучала молитва. Велдон лишь отмахнулся от причитаний толстяка. Отец Томас встал на колени, его руки сложились в молитвенном жесте, однако сверкающий фанатичной верой взор был далек от покорного умиротворения. Инквизитор стегал нас взглядом, заставляя также опуститься на колени и вознести слова к небесам. Неистовому взгляду Томаса Велдона было невозможно противостоять. Даже такому цинику, как мне.
…Мы тронулись в путь. Накинутый капюшон монашеской рясы отца Томаса качался в такт его шагов в паре шагов впереди от чуть сгорбленной фигуры Брендона. Передвигали ногами, не мешкая попусту, но без лишней суеты. Все успокоились. Тревожное ожидание, терзавшее меня, тоже ушло; Велдон ли изгнал беспокойного духа, или оно просто исчезло рядом с дыханием живых людей и теплым светом фонарей, однако напряжение отпустило.
Я внимательно смотрел на неровный каменный пол, испещрённый паутиной трещин. Часто попадались глубокие и довольно широкие. Иногда встречались ямки, угодив в которые по неосторожности можно было бы запросто вывихнуть или сломать ногу. Нижний уровень выглядел гораздо древнее и заброшеннее, если можно так выразиться. В стенах и потолке нередко имелись выбоины. Булыжники из разрушенной кладки обычно валялись поблизости. Под каблуками сапогов скрипел песок. Некоторые боковые проходы были основательно погребены под завалами, чему я был даже рад. Тьма в других неповрежденных ответвлениях снова будила во мне тревогу. Казалось, что оттуда кто-то наблюдает за нами. Но благодарение небесам! Ни кашля, ни шарканья позади!