Вор с палитрой Мондриана
Шрифт:
— А Рей сказал, что у него есть запись голоса Джейкоби, и что она является уликой, и что на ноже обнаружена кровь. Может, это удивит, даже шокирует
— Ничего не скажешь, удивил! Ладно, в любом случае расходы у тебя были немалые, а что ты получил взамен? Только свободу, и все.
— Ну и что с того?
— Как это что? Разве тебе не причитается часть вознаграждения? От тех тридцати пяти кусков минус оплата Уолли? Сколько там остается? Тысяч тридцать, да?
— Примерно так. Не думаю, чтоб он стал брать больше, хотя… кто их знает, этих адвокатов.
— Ну ладно. Допустим, тридцать кусков. Из них половина идет Рею, остается пятнадцать. И если разделить эти самые пятнадцать на три, получается по пять кусков на нос и, скажу я тебе, это вполне прилично. Так ты будешь третьим, а, Берн?
Я отрицательно помотал головой.
— У меня есть марки, — сказал я, — и за них можно выручить вполне приличную сумму. К тому же мне досталось еще кое-что…
— Что? Трахнулся разок с Андреа, потом разок с Евой. Тоже мне, большое дело.
— Нет, кое-что еще.
— Что?
— Так и быть, намекну. Сплошь прямые углы и цвета основного спектра, и я собираюсь повесить ее над диваном. Лучшего места не найти.
— Берни!..
— Я же говорил тебе, — сказал я. — Человек должен заслужить право на картину Мондриана. И кто его заслужил, по-твоему, как не я?
Должен вам заметить еще кое-что. Там, над диваном, она смотрится просто потрясающе.