Вор времени
Шрифт:
На площади происходила какая-то драка. Сражающиеся фигуры были подкрашены светло-синими тонами, ярко выделяясь в странных цветах так называемой впадины Циммермана.
Судя по всему, пара стражников устроила разборки с некими лихими людьми. Один человек висел в воздухе без видимой опоры. Другой выстрелил в стражника из арбалета почти в упор, и стрела неподвижно замерла, так и не долетев.
Лобсанг с любопытством рассматривал ее.
— Собираешься потрогать, да? — раздался голос
Лю-Цзе нервно курил. Отлетев от него буквально на пару дюймов, дым сразу застывал.
— Ты уверен, что не можешь определить, где именно они находятся? — резко спросил он.
— Везде вокруг нас, метельщик. Мы подошли так близко… Мы словно пытаемся разглядеть лес, стоя под деревьями!
— Ладно, итак. Мы стоим на улице Искусных Умельцев, а там — Гильдия Часовщиков, — констатировал Лю-Цзе. — Совсем рядом, поэтому я бы туда не лез, пока не будем знать наверняка.
— А как насчет Университета?
— Э, нет, волшебники все-таки не настолько чокнутые!
— Так ты правда хочешь попытаться перегнать молнию?
— Это вполне выполнимо, если стартовать из Впадины. Молния не настолько быстрая, как кажется людям.
— Мы что, ждем, пока из какой-нибудь тучи не покажется яркий, блестящий зубец?
— Ха! Вот молодежь, и где она только образование получала! Первый удар всегда направлен от земли в небо, отрок. Он пробивает в воздухе дыру, через которую уже с неба на землю устремляется главная молния. Ищи разгорающееся свечение. К тому моменту, как оно достигнет облаков, наши сандалии уже должны дымиться. Ты как, держишься?
— Вполне. Могу резать время хоть день напролет, — уверил Лобсанг.
— Даже не пытайся. — Лю-Цзе снова окинул взглядом небо. — А может, я ошибся. Может, это обычная гроза. Рано или поздно ведь…
Он замолчал. Достаточно было одного взгляда на лицо Лобсанга.
— Та-ак, — медленно произнес метельщик. — Скажи куда. Не можешь сказать, покажи пальцем.
Лобсанг упал на колени, вскидывая руки к голове.
— Я не знаю… не знаю…
Серебряное свечение возникло над городом, всего в нескольких кварталах от них. Лю-Цзе схватил Лобсанга за локоть.
— Давай-ка, отрок, поднимайся на ноги. Наперегонки с молнией, помнишь?
— Да… Да, помню…
— Ты ведь можешь, а?
Лобсанг прищурился. Он снова увидел силуэт стеклянного дома, только теперь наложенный на город.
— Часы, — едва выговорил он.
— Беги, мальчик, беги! — закричал Лю-Цзе. — И самое главное, не останавливайся!
Лобсанг сделал шаг вперед, и этот шаг дался ему с большим трудом. Но потом вязкое время, хоть и с неохотой, расступилось перед ним. Ноги работали все быстрее и быстрее, и с каждым ударом пятки о землю цвета вокруг изменялись. Это все дальше и дальше замедлялась жизнь окружающего мира.
Значит, как утверждал метельщик, существует еще одна прореха. Еще одна впадина, прямо рядом с нулевой точкой. И та частичка разума Лобсанга, что
Свечение находилось на полпути к облакам, когда он добежал до перекрестка и увидел, что источник — это дом чуть дальше по улице, примерно посредине.
Он оглянулся на метельщика. Тот был всего в несколько шагах позади. И с открытым ртом он падал вперед, будто поверженная статуя.
Лобсанг отвернулся и сосредоточился, ускоряя время.
Потом кинулся к Лю-Цзе и подхватил его, прежде чем тот упал на землю. Из ушей старика сочилась кровь.
— Как видишь, отрок, я уже ни на что не способен, — прошептал метельщик. — Вперед! Вперед!
— Я успею вовремя! Я словно бегу вниз под гору!
— А я — нет!
— Но я не могу бросить тебя здесь.
— О боги, уберегите нас от героев! Доберись же до этих проклятых часов, мальчик!
Лобсанг медлил. Из туч уже появлялся обратный разряд молнии — зловеще мерцающая игла.
И он побежал. Молния падала на лавку всего в нескольких домах от него. Он даже видел висевшие над дверью огромные часы.
Он еще сильнее приналег на поток времени, и тот поддался. Но молния уже коснулась громоотвода на крыше дома.
Окно было ближе, чем дверь. Наклонив голову, он прыгнул туда. Осколки стекла брызнули в воздух, часы посыпались с витрины, но так и не долетели до земли, словно застыв в невидимом янтаре.
Перед ним была еще одна дверь. Он дернул за ручку и почувствовал страшное сопротивление, когда кусок дерева попытался сдвинуться с места со скоростью, равной чуть ли не половине скорости света.
Дверь приоткрылась всего на несколько дюймов, и в эту щелочку он увидел, как молния медленно стекла по стержню в самое сердце огромных часов.
Часы пробили один раз.
И время остановилось.
Господин Соак, молочник, мыл бутылки в раковине, когда воздух вдруг потемнел, а вода перешла в твердое состояние. Он осмотрел ее внимательно, а потом с видом человека, проводящего научный эксперимент, поднял бутылку над каменным полом и разжал пальцы.
Она осталась висеть в воздухе.
— Проклятье, — сказал он. — Опять какой-то идиот шутит с часами.
Потом он сделал то, что никак не относилось к обычному поведению молочника, — вышел в центр комнаты и несколько раз взмахнул руками над головой.
Воздух стал светлым, вода забулькала, бутылка разбилась, но, когда Ронни повернулся к ней и взмахнул рукой, осколки стекла мигом собрались обратно в единое целое. Ронни Соак тяжело вздохнул и вошел в помещение, где отстаивалась сметана. Огромные широкие чаны уходили вдаль, и можно было заметить (если бы Ронни кому-нибудь позволил это сделать), что в этой дали содержалось гораздо больше дали, чем могло вместиться в обычном здании.