Вор
Шрифт:
Сильвия Мерседес
Вор
(Маг со шрамами из Роузварда — 1)
Перевод: Kuromiya Ren
ПРОЛОГ
Он не сойдет с ума. Не этой ночью.
Его ступки были тяжелыми, плечи опустились, пока мужчина в капюшоне поднимался по спиральной лестнице башни. Каждый шаг давался с боем, который нужно было выиграть для
Он шептал с каждым вдохом обещание:
— Еще нет. Не этой ночью. Еще нет. Не этой ночью.
Он обещал это каждую ночь… не знал, как долго. Казалось, годами. Или веками.
Мрачная улыбка изогнула его губы в тени капюшона. Он шел дальше, уже немного быстрее. Перила не отделяли его от пустоты в центре башни. Один неловкий шаг, и он мог разбиться. Но он не мог отрицать, что пропасть манила, эта тьма. Это было как соблазн безумия — чувство неотвратимости ждало, чтобы его приняли.
— Еще нет, — прошептал он сквозь зубы. — Еще нет.
Конечно, он мог уже сойти с ума. Он мог просто не понимать этого.
Наконец, он добрался до площадки на вершине лестницы и встал перед дверью. Она была приоткрыта. Он открыл ее шире и прошел в круглую комнату, построенную вокруг каменной чаши, наполненной темным маслом, ждущим, что его подожгут. Высокие широкие окна, многие были сломаны, обрамляли комнату.
Когда-то этот маяк стоял дозорным на скале острова Роузвард, помогал кораблям безопасно плыть по опасному каналу между островом и континентом. Но уже много лет ни один корабль не осмеливался плыть возле этих проклятых берегов. Чаша оставалась холодной, ее никто не зажигал.
Соленый ветер проникал в одно из сломанных окон. Свеча, которую он держал, затрепетала, грозила потухнуть. Маг осторожно прикрыл ее сияние свободной рукой и отнес ее к столу у одной из стен без окон на северной стороне башни. Огарок на дне глиняной миски погрузился глубоко в лужу своего воска. Он убрал огарок и поставил в миску новую свечу.
Книги, страницы и свитки усеивали пол вокруг стола, наполняли корзины, были между ножек стола или вдоль стен среди склянок чернил, перьев и перочинных ножей — инструменты мага. На столе лежала только одна книга, красивый том в красном кожаном переплете с ремешками. На обложке была золотая роза с нежными лепестками, и от затхлого пергамента будто пахло толченой розой.
Мужчина в капюшоне глубоко вдохнул носом. Его свеча нежно мерцала, и роза на обложке будто плясала и двигалась в таком свете, словно ее шевелил ветер. Ему стало не по себе, вес камня давил на плечи.
Он отодвинул стул и опустился в него. Он миг мог только сидеть там, лицо и руки были неподвижными. Он собирал в кулак волю сделать то, что нужно было.
Пора начинать.
Как солдат на передовой, резко бросившийся в бой, он открыл книгу. Облако аромата розы поднялось в воздух, наполнило его нос и легкие. Он закашлялся, глаза слезились. Он покачал головой и склонился, глядя сквозь розовое облако на первую страницу, на заклинание, написанное там четко жирными красными буквами.
Он начал читать. Губы беззвучно двигались, формируя слова, но он не осмеливался произносить их вслух. Пот выступил на его лбу, и его сердце колотилось, когда он добрался до конца первой строчки. Он методично продолжал, не давал себе сразу перейти к более опасным и сильным словам.
Когда он добрался до конца страницы, пульс энергии вспыхивал перед его лицом, гудел так, что это задевало его душу. Он остановился, чтобы перевести дыхание, и энергия тут же утихла. Это было плохо. Он должен был поддерживать чары. Если дать им угаснуть, придется начинать с самого начала.
Его ладонь дрожала, пальцы неловко сжали потертый уголок страницы и перевернули его. Новые слова, новые четкие строки магии ждали его там. Эти были резче и увереннее первой страницы. Сила заклинания росла с каждой прочитанной строчкой.
Прошли часы, минуты или секунды. Было не важно. Он впал в ритм, подобный танцу. Танец магии кружился в его душе. Он собирал энергии к себе и посылал их наружу, и с каждым ударом, с каждым разом его сердце трепетало, и он гадал, сдастся ли этой ночью его смертное тело.
Тени сгустились в комнате, собирались вместе. Они ползли по полу, по чаше, по маслу, вызывая рябь там, где должна была оставаться ровная поверхность. Они подступали к магу у стола, собрались вместе и выпустили нити, чтобы забраться по его стулу, обвить его ноги и пояс.
Он охнул. Края, будто ножи, резали плотную ткань его мантии, задевая кожу. Но он не мог отвлекаться, не мог сбиться с пути к цели. Кривясь, он склонился над книгой и читал. Шипы теней обвили его шею, ползли по бороде, волосам, тянули за капюшон, пока он не упал на его плечи. Запах роз усилился.
Она была там. Стояла за его спиной. Ее ладони сжали его плечи, пальцы впились в плоть до костей.
«Позволь посетить тебя этой ночью, любимый».
Ее голос был сладким, ядовитым. Его кожу покалывало от ее дыхания у его уха, от тепла нежных губ, задевших мочку его уха. Это почти отвлекло его от шипов, впивающихся в тело.
«Ты одинок. Я это чувствую. Позволь прийти к тебе. Позаботиться о тебе, ублажить тебя. Я же твоя сбывшаяся идеальная мечта?».
Ее ладони скользнули с его плеч ниже, потянули за шнурки его рубашки, разделили ткань. Ее пальцы полезли внутрь, рвали его кожу, вызывая боль в теле. Но сквозь боль он ощущал наслаждение, которое она обежала, и его тело отвечало пульсом желания, вызывая у него стыд.
Он быстро сосредоточился на заклинании и продолжил чтение. Теперь он озвучивал слова, произносил их. Сила заклинания росла.
Она яростно зашипела. Нежные губы открыли острые зубы, впившиеся в его ухо. Опасные пальцы, играющие с его кожей, впивались глубоко в его плоть, и кровь текла, пропитывая его рубашку и мантию, струилась по его телу на пол.
«Почему ты борешься со мной? Почему сопротивляешься? Разве я не была создана для тебя и твоего наслаждения? Почему ты отказываешься от того, что я могу дать?».