Ворг. Успеть до полуночи
Шрифт:
Но как справиться одному? Обратишься к гномам – заломят небывалую цену. Эльфы вообще отвратительные снобы, с ними лучше не связываться. Кто там еще есть? Люди?
Даже смешно стало: обращаться к людям за помощью самое последнее дело. Они слабы и ненадежны, без принципов и правил.
В груди заклокотало, еле сдержал звериный рык. Ладно, потом разберусь, главное – выбраться из ямы и уйти подальше от нежити с их полудохлой королевой.
Я развернулся и что было сил ударился о камень в глине. В глазах вспыхнули искры, мир завертелся и остановился
Одежда ворохом свалилась на голову. Несколько секунд ползал по собственным штанам в поисках свободы.
Наконец удалось вылезти. Лапки сразу утонули в земле. Оказывается, она рыхлая, а когда был человеком – даже не заметил.
Повертел головой. С короткой шеей неудобно, пришлось приподняться на задних лапах. Все огромное и расплывчатое. На расстоянии чуть больше людского шага мир превратился в мутное пятно. Зато звуки и запахи заменили плохое зрение. Голоса нежити стали четкими, показалось – мертвяки стоят прямо на краю ямы.
Несколько секунд прислушивался – не увидел ли кто. Убедившись, что оборот остался незамеченным, шевельнул длинным, как червяк, хвостом и кинулся к большому темному объекту. Пока был в человеческом облике, на том месте стояла вполне себе стена.
Наконец приблизился, картинка стала четкой – серо-коричневые крупинки и прожилки корней. Внутри стены шевеление, из земли тянется запах сочных, жирных червей. Очень трудно не думать о еде, когда ты мышь.
Я собрал волю и стал рыть. О расстоянии постарался забыть – это точно отобьет крохотному тельцу любое желание работать.
К тому же остался без одежды.
Пообещав, что больше никогда не обернусь мышью, я погрузился в лесную почву.
Глава 5
Прошло не меньше часа, прежде чем решился копать вверх. Лапы устали, в глаза насыпалось земли, вдобавок на пути попадаются жирные черви. Еле сдерживаюсь, чтоб не впиться зубами в склизкие жгуты. Никогда больше мышью. Никогда.
Наконец выбрался на поверхность. Долго соображал, что за серые стены вокруг. Потом догадался: трава. Мышиное зрение не различает зеленый цвет, зато обоняние и слух почти как волчье.
Несколько секунд прислушивался. Голоса нежити слышны далеко в зарослях, но что-то подсказывает: расстояния и размеры в этом облике искажены. Мертвяки могут стоять за соседним деревом.
Я припустил на всех четырех лапах. Не знаю, как грызунам удается справляться с хвостом: длинный отросток волочится сзади, цепляет палки и листья. Маленькие палочки колют незащищенную кожу и противно царапают.
Когда отбежал на достаточное расстояние, маленькие лапки стали трястись от напряжения. Сердце тарабанит, как после гонки за ланью.
Разбежавшись, я шарахнулся крошечным черепом обо что-то большое и темное. По телу прокатилась горячая волна, меня резко растянуло, кости затрещали.
Темная стена перед глазами быстро уменьшилась и превратилась в старый пень изумрудного дерева. Хорошо, сейчас не осень, иначе даже трухлявая колода вспыхнула бы зелеными искрами. Шерсть точно подпалил бы.
Я с трудом поднялся на ноги, шатаясь, подошел к толстому стволу и уперся лбом. Резкое изменение мира от большого к привычному на секунду смешало ощущения. В конечностях слабость, все-таки долго рыл землю. Лесная почва достаточно мягкая, но руки с непривычки трясутся, а ноги подкашиваются.
Несколько минут приходил в себя. Сил нет, в голове бардак и мельтешение. Ощущение, что неделю землянки копал.
Долго думал, в чем дело. Наконец, дошло: слишком давно не ел мертвячьих костей.
Смешно, лес полон нежити, а меня ломает от их нехватки.
– Не годится, – сказал я себе, – нужно выследить одиночку.
Я покрутил головой, будто вот прямо сейчас из кустов появится мертвяк и уляжется калачиком на тарелку. Нынче сказать легче, чем сделать. Нежить особо не возмущалась, когда ворги таскали одиноких полутрупов, что забредали в Изумрудный лес. Но когда стаи начали совершать набеги на Мертвую степь – стали ходить группами.
Ильве это, видимо надоело, вот и ломится на царство. Вроде неплохо – много нежити, много еды. Но когда добыча начинает охотиться на хищника, это как-то неправильно.
Через несколько минут головокружение прекратилось. Я отшагнул от ствола и с силой потер щеки. Под пальцами зашуршало от трехдневной поросли. В отличие от большинства воргов, я предпочитаю сбривать щетину, чтобы не бросаться в глаза в людских поселениях. Теперь придется где-то искать цирюльника или хотя бы острый нож. Обычно сам справляюсь, но цирюльник быстрей.
Сейчас первый вариант не подходит, одежду пришлось оставить в яме, и я стою голый посреди леса. Только штаны жалко, материал хороший. Тьфу ты! Проклятая нежить.
Пока размышлял, что делать и как перемещаться в таком виде, слух уловил скрип колес. Я развернул голову правым ухом, в человечьем облике оно лучше работает.
Прикинул – меньше трети версты. Деревья искажают звук, может показаться, что до телеги идти и идти. Но вот тут чуть громче, ага… тут выше. Значит, дорога проходит совсем рядом. На людей нападать не люблю, но что делать – надо где-то штаны взять.
Я тряхнул головой, окончательно выгоняя мышиные воспоминания о жирных червях и белых личинках, и осторожно потрусил на звук.
Скрип становился все ближе, я приготовился разбежаться и выпрыгнуть на дорогу – путники сперва оцепенеют, пока будут соображать, успею растолковать, кто тут главный и почему.
Справа подул легкий ветерок, нос уловил запах полутрупов.
– Да что ж такое! – прошептал я в гневе. – Штаны спокойно отобрать не дадут.
Решил отсидеться. Неохота снова попадаться в отпадающие руки мертвяков. На секунду даже стыдно стало – прячусь от нежити, как какой-то человек. С другой стороны, когда нежити много, даже самый могучий ворг не справится, пусть даже трижды медведем обернется. Еще и батлок этот.