Ворон Хольмгарда
Шрифт:
Предзимье выдалось неприятное, хмурое и холодное: часто шли дожди, дул пронизывающий ветер, тропы были покрыты лужами и грязью. По вечерам ветер так завывал над кровлей, так рвал над нею воздух, будто хотел вовсе обезглавить избу. В такую пору мало охоты высовываться под открытое небо, благо почти все работы вне дома закончены. Однако сыновей Дага часто не бывало дома – они ездили по округе, собирая свою будущую дружину. Арнэйд, слушая шорох дождя, жалела их, разъезжающих в такую погоду в мокрых плащах, но братья, возвращаясь домой, выглядели бодрыми и вполне довольными. Вести об их замысле расходились все шире, то и дело в Силверволл приезжали люди, чтобы заявить о своем желании к ним
– Больше сотни мы едва ли соберем, – говорил Арнор вечером за ужином. – С таким числом мы до булгар, конечно, не дойдем…
– Знаешь, а я уже передумал! – заявил Виги, облизывая ложку. – У булгар нас так кормить не будут!
Перед осенними пирами забили бычка, и сегодня Арнэйд приготовила кашу из полбы, запеченную в горшке с размятой вареной репой и кусочками говядины, политую маслом и посыпанную раскрошенным сыром. Все за столом засмеялись, и Арнор тоже: он явно повеселел в ожидании похода, былое равнодушие ушло, его большие серые глаза весело заблестели.
– Я вижу, и меряне тоже просятся с вами, – заметил Даг. – Вчера был Сустык, сегодня Чолга…
– Сустык просил взять его сыновей, чтобы они раздобыли себе невест, – засмеялся Виги. – Им не везло на лову, нет средств на выкуп, вот они и хотят раздобыть девок там, где выкуп платить не надо.
– И вам бы стоило позаботиться о себе! – ответила ему Ошалче. – Хотя бы и так! Если у вас у каждого будет в доме по жене, вам будет не до походов куда-то к кереметам!
У мерян, как и соседей их, главным способом женитьбы было похищение; даже сам пан Тойсар, главный их жрец и судья, сидящий в Арки-Вареже, не мог отказаться от этого обычая, благодаря чему Свенельд и раздобыл невесту для младшего брата. Но, под влиянием многочисленных русов, насильственное похищение все больше уступало место сговору, а завершалось примирением при помощи выкупа и даров. Тем же, у кого не было куниц и серебра на выкуп, искали невест в дальних ялах.
– Чтобы найти челядь, очень далеко заходить не надо, – напомнил Даг. – Вы пройдете десяток ялов, чтобы каждому досталось кое-что, и к приходу сборщиков вернетесь. Можно будет сбыть им лишнее. Тогда это будет хорошее дело, которое подкрепит вашу честь и не навлечет на нас неприятностей. Я понимаю, Арни, тебе охота утереть нос Гудбранду, но… если ты возьмешь на себя слишком много, мы поссоримся с Олавом, а это ни к чему.
– Йора [9] . – Арнор слегка двинул плечом.
9
Йора – ладно, хорошо.
– Если вам повезет, мы укрепим свою силу и влияние. Но ведь может случиться и по-другому…
– Ма палем, – мягко ответил отцу Арнор. – Я это знаю.
Арнэйд подумала: он и правда знает. У него за спиной три года похода, трехдневная битва на Итиле, возвращение домой через
– Не надо слишком заноситься, – мягко посоветовала она. – Я прошу вас только об одном: чтобы вы отличились получше, чем Гудбранд, и он больше не смел ко мне свататься.
– Я не стану принуждать тебя выходить за Гудбранда, если он тебе не по душе, – с печалью сказал Даг. – Но хотел бы я тогда знать…
Он не закончил, но все поняли, что он хочет сказать.
– А что если однажды из лесу выйдет медведь и потребует невесту? – Арнэйд улыбнулась. – Раз уж в нашем роду такое водится, это может случиться и со мной.
– Дерево на меня пока не падало, – проворчал Даг.
– Брак с медведем обычно оказывается счастливым, – мечтательно продолжала Арнэйд. – Ведь он богат, и все у него в изобилии. И он всегда бывает очень добр к жене.
Арнэйд мысленно видела, как идет по лесу вместе с медведем, потом он, как в саге о Бьярнхедине Старом, просит ее подождать и скрывается в доме, а потом оттуда выходит человек… Выше среднего роста, с продолговатым лицом, с глубоко посаженными глазами цвета желудя, с твердой складкой ярких губ. От пристального взгляда этих глаз у Арнэйд даже в воображении обрывалось сердце. Он снова поцелует ее, возьмет за руку и поведет в свой дом…
Некоторое время все молча ели. Дети слегка возились, толкали друг друга и пинались под столом, но сегодня старшие не замечали их проделок.
– Ну а если нам не повезет, что мы потеряем? – сказал потом Арнор. – Всего лишь жизнь.
«От слова не зде-ла-еце», – чуть слышно прошептала Арнэйд заклинание на славянском языке, которому научилась еще в детстве от своей матери, а та – от бабки-словенки. Язык словен Арнэйд знала плохо, но кроме нее его не знал никто во всем Бьюрланде, поэтому заклинание, отвращающее злые последствия в худой час сказанных слов, казалось еще надежнее.
Глава 4
«И постарайтесь не попадаться на пути Одиновой охоте!» – пожелала своим братьям Арнэйд, когда после солоноворота провожала их из Силверволла на восток. «Йора, обещаю!» – только и сказал в ответ Арнор, обнимая ее. Впереди его ждали новые свершения, добыча и слава, о которых он мечтал целый год, но в эти мгновения возле оседланного коня ему острее всего хотелось одного – вернуться к ней.
Было это с месяц назад, и теперь Арнор, вспоминая то напутствие, мысленно отвечал: чего нам бояться, ведь Одинова дикая охота – это мы. Мы и есть та буйная рать, что выскакивает из зимних сумерек, и горе тому, кто повстречал ее…
Набралось около сотни человек – по большей части русы, но кое-кто из мерян тоже, – а значит, заходить очень далеко не стоило. От Силверволла Мерянская река почти сразу сворачивает на восток, и три перехода рать с тремя вождями – Арнором, Гудбрандом и Снэколем – прошла быстро, не отклоняясь от реки и никого не трогая, останавливаясь только на ночь. Ночевали прямо в лесу, сделав навесы и разложив длинные, медленно горящие костры, за которыми всю ночь посменно следили дозорные. Здесь, невдалеке от собственного дома, русы не хотели привлекать к себе внимание и злить местных жителей. Их обычаи были хорошо знакомы: восточная меря отличалась от западной только тем, что не платила дань. Несколько раз в день на берегу попадались куды – полуземляночные мерянские избы; сейчас, зимой, над поверхностью снега виднелись только высокие жердевые крыши да курился из окошек дым. Наверняка оттуда их тоже видели, но никто не показывался, даже собаки прятались. И правильно: хорошего от сотни вооруженных людей, частью верхом, частью на лыжах, ждать не приходилось.