Ворон и чайка
Шрифт:
Ласточкина слегка приоткрыла рот, уставившись на своего обоже, и едва заметно кивала каждому его слову. О чем он там? О зачатках феминизма в древней цивилизации? Она полностью согласна! О том, как строились храмы и инженерные сооружения? В жизни не слышала ничего интереснее!
Артур молча смотрел на Ворона, а Ворон – на Артура. Даже Ласточкина заподозрила что-то неладное, перестав возиться, и, не отрывая взгляда, наблюдала за этим молчаливым противостоянием.
Пауза затянулась, и Евгений Сергеевич наконец заговорил:
– Вы ведь знаете, что, если вы одновременно пытаетесь
Глаза Бойцова сузились. «Хрен с горы», как он окрестил нового преподавателя, ему, очевидно, не нравился, но субординацию держать приходилось, и он молчал, хотя руку с моего плеча так и не убрал.
– Евгений… э-э-э… Сергеевич, – подала голос Ласточкина, которой не терпелось перевести внимание Ворона на себя. – Так что там с этрусками?
Евгений Сергеевич оторвал взгляд от Бойцова и посмотрел на Юльку, после чего все же продолжил лекцию и даже соизволил вернуться за кафедру…
– Ласточкина, этот твой Ворон какой-то пришибленный, – поделился наблюдением Артур, когда лекция закончилась.
Юлька критику своего выбора не стерпела, поэтому просто огрела парня по голове тетрадкой и с воплями: «Евгений Сергеевич, Евгений Сергеевич…» – поскакала к складывающему бумаги преподу.
– Все, официально заявляю, что безумная птичка перешла черту и поехала крышей окончательно и бесповоротно, – констатировал факт Артур.
Откровенно говоря, я не могла с ним не согласиться, наблюдая за тем, как Юлька переминается с ноги на ногу и накручивает на палец прядь волос.
– А на тебя-то что нашло? Что это за прилив чувств на лекции? – недовольно уточнила я.
– Я просто вдруг в очередной раз осознал, как мне повезло с тобой.
– О, ну конечно!
Внезапные выводы!
– Да и вообще, чего этот ее Ворон на тебя все время пялится, а? – Бойцов решил изобразить ревность в ответ на мое недовольство его излишней настойчивостью на лекции.
Чего-чего… если отринуть идиотские фантазии, я просто такой же участник безобразия, что и Бойцов! А оно реально ни в какие ворота не лезет!
Я только фыркнула и поспешила к Юльке – спасать то ли ее от неизгладимого позора, то ли ее избранника от нее самой. О чем там они говорили, понять было практически невозможно. Кажется, Ласточкина просто рандомно выдавала все вопросы из курса истории архитектуры, оставшиеся у нее в голове за три года обучения, а несчастному Ворону приходилось на них отвечать, чтобы не уронить авторитет преподавателя.
– Юль, у нас пара следующая, – осторожно произнесла я, трогая подругу за плечо.
Юлька осеклась на полуслове, но ее мечта кладбищенская собрала бумажки в стопочку и сказала:
– Ласточкина, я рад, что в вас настолько силен интерес к истории архитектуры. Это удивляет.
– Что вы, я обожаю учиться, – расцвела Юлька.
Бойцов обидно хмыкнул, и я неодобрительно на него покосилась.
– Спасибо за занятие, – одной фразой закруглил беседу Воронин и, подхватив ноутбук, отправился к выходу. Уже в дверях развернулся и, взглянув на Артура с мягкой полуулыбкой, закончил: – И все же следует помнить, что несколько дел одновременно удавались лишь Юлию Цезарю.
И ушел!
Оставив растаявшую до состояния мороженого Ласточкину, злобного Артура и ошеломленную меня.
– Какой мужчина, – выдохнула подруга.
– Какой мудила, – в рифму добавил Артур.
Как ни странно, я была согласна и с тем, и с другим определением. Парня моего новый преподаватель уел красиво!
И правильно сделал. Мне тоже предстоит разговор с драгоценным, потому что его поведение ни в какие рамки!
Иногда начинаешь верить в судьбу. Вот так, с бухты-барахты, просто начинаешь понимать, что некое провидение иногда влияет на нашу жизнь. Думал ли я вчера, когда руками и ногами отпихивался от студентов третьего курса, активно впариваемых мне завкафедрой в качестве общественно-полезной нагрузки на время болезни их препода, что сегодня так обрадуюсь тому, что отбрехаться не удалось? Нет, конечно! Вчера, когда завкафедрой парировал все мои попытки отказаться, я с трудом сдерживался, чтобы не послать его на три веселых… а сегодня вот готов даже спасибо сказать! И все благодаря чудесному стечению обстоятельств: девушка, которую я встретил вчера на кладбище, оказалась сегодня одной из моих студенток… препод и студентка… это что-то новенькое и настолько интересное, что даже вчерашняя безумная ночь уже перестала маячить в памяти.
Бред какой-то: думал, хоть на кладбище смогу отдохнуть, так нет же! Сначала жестокая судьба в лице Ласточкиной прогнала меня с облюбованного места, потом Ангелина все же дозвонилась и, как всегда, попросила помощи…
Стал бы я помогать бывшей, с которой мы не слишком хорошо расстались, в любом другом случае?
Я поморщился и сделал ещё один глоток из высокого бокала. Сейчас я сидел в баре и лениво наблюдал за огнями столицы, что отражались в реке.
Отвлекая от мыслей, телефон завибрировал, и я сдуру принял вызов.
Но тут меня и поймала бывшая подруга жизни, без предисловия начавшая рыдать в трубку.
– Ворон! Спаси! – неровный, знакомый голос, щедро сдабриваемый шмыганием носом и слезами, провыл мне в ухо, стоило только взять трубку.
Опять?
– Иди на хрен, – ответил я и уже хотел повесить трубку, как Лина вдруг разразилась такими отчаянными рыданиями, что я тут же потерял моральное право послать ее ко всем чертям.
– Женечка, не бросай трубку! Клянусь, я последний раз прошу тебя! Помоги! Они меня убьют…
Не сказать, что я испугался. Ангелина всегда страдала склонностью к драматизму и любила влезать в самые разные истории, как правило с другими мужиками, и рано или поздно эта склонность должна была бы привести ее к чему-то нехорошему. Неужели сейчас? Неужели это время пришло? Пришлось отвлечься от мыслей о девушке с кладбища и сосредоточиться на другой девушке…
– Женя-я-я, – жалобно проскулила трубка.
– Что случилось?
– Они убьют меня, понимаешь? А перед тем как убить – изнасилуют. Все. По очереди. Или все вместе… точно! Вчера только я смотрела какой-то новостной ролик, там девушку изнасиловали, просто пустили по кругу несколько парней! Пятеро, по-моему… или четверо…