Ворон. Тетралогия
Шрифт:
Однако сильного давления не будет. Капитан все же взрослый человек и понимает, что если она ударит реацу в полную силу, меня это добьет окончательно, потому развернуться не может. А значит, быстро поставить мою бывшую она не сможет.
– Постойте...
– пытался я докричаться до них, но те обо мне уже забыли.
– Ты, похоже, не знаешь, с кем говоришь...
– Пф, - фыркнула Змейка.
– Девушки...
– еще одна попытка спасти ситуацию и не допустить тут смертоубийства.
– Я его девушка, так что имею больше прав, - со змеиной усмешкой сказала она.
– Вот тут ты ошибаешься, прав больше у меня, - ответила ей Учитель.
Я не понял, меня, что уже в госсобственность записали? С каких пор я стал предметом интерьера?
Нет, это так оставлять нельзя!
– Эй, я не вещь, а человек!
– возмутился я.
– СЕЙЧАС ТЫ НЕ ЧЕЛОВЕК!
– крикнули они на меня.
– Простите, - замолчал я.
Ну и жуть. Эти самки-человека меня замучают. Надеюсь хоть, в перетягивание каната играть не станут, а то я такого не выдержу.
Куро во Внутреннем мире ржет. Ее вся эта сцена дико веселит, а мне вот за свое существование страшно.
Благо они обе пусть и с приветом, но благоразумны. Главное чтобы меня не втягивали, а то...
– Карас, кто она для тебя?!
– спросили они хором.
Капец, мне хана.
– Выбирай или я, или она!
– поставили они ультиматум.
Мне конец.... Хоть бы сюда хоть кто-то пришел и спас меня...
***
Капитан Унохана двигалась в сторону палаты Карасумару.
Отчитав Сой Фон она вернула себе прежний облик доброй женщины и пошла работать. Нужно было многое сделать, и в особенности провести все анализы.
Если раньше она считала Карасумару странным ребенком, то теперь даже в его существование верила с трудом.
Он был мертв. Остаточные следы на нем явственно показывают 100% истощение духовной силы и смерть. Но сюда его привезли уже живым.
Как он смог выжить?!
Она, конечно, знала о его высокой регенерации, на основе его крови она и сделала особое лекарство, которое спасло жизнь Хисане. Но даже это не способно оживлять.
По словам Сой Фон мальчика спас капитан Айзен.
Но вот как он там оказался? Как он оживил его? И каким способом воспользовался?
Этими бы вопросами задаться самой главе Омницукидо, но та была в таком шоке, что даже думала с большим трудом. Ничего, скоро отойдет и задумается.
Благо хоть они с Карасумару помирились.
Унохана вообще-то была не уверена, что смогла бы обучать мальчика. Пусть он и был способным, но развить весь его потенциал действительно способен либо Бог Скорости, либо тот, кто мог бы им стать. А поскольку Йоруичи сейчас недоступна, а среди других Шихуин таких талантов нет, то выбор у Куроки небольшой. Но сама Унохана вряд ли бы смогла реализовать все 100% его таланта, он стал бы сильным мечником, быстрым, но не Богом Скорости, и вряд ли бы в ближайшие сто лет смог называться Кенпачи. Слишком уж другая комплекция у него, да и не одержим, он сражениями и явно не хочет всю жизнь на войну положить.
Но все хорошо, что хорошо кончается.
На счет Айзена она позже поговорит с Генрюсаем. Тому явно что-то известно, но он ничего не предпринимает. Выжидает чего-то.
Сейчас Унохана шла, чтобы обследовать Карасумару. Нужно взять новые анализы. Ее приборы и кидо, вели себя немного странно при изучении. Они показывали явно не то, что нужно. Вероятно, есть какая-то ошибка или чужое вмешательство. Интуиция подсказывало ей что-то неопределенное, но вот что, не понятно.
Завернув в коридоре, она услышал шум. Почувствовала нарастающее, но пока слабое духовное давление.
Крики шли как раз из нужной ей палаты.
Ускорившись, она резко открыла дверь.
Картина там слегка удивила ее.
В палате находились сам Карасумару. Бледный, вспотевший и напуганный. Перед ним стояли Сой Фон без своего хаори и Накано Котонэ, новенькая в 4-ом отряде. Она знала об их дружбе с Академии потому и назначила девушку приглядывать за пациентом.
Но вот теперь эти две девушки нависают над раненым с неясными мотивами.
Карасумару как увидел Унохану, сразу же состроил такие глаза, что даже ей суровой и опытной воительнице стало его жалко. Такие большие глаза, чуть ли не страдания в них.
Умеет маленький паршивец, давить на женские чувства. Милый.
– Что тут происходит?!
– строго спросила Унохана, смотря на этих детей. Что это все дети она ни капли не сомневалась. В ее понимании Сой Фон еще расти и расти.
– Эмммм...
– обе девушки переглянулись и побледнели. Ничего внятного сказать не могли.
Капитан 4-го отряда не стала разбираться, а просто взяла обоих как нашкодивших котят и выставила из палаты.
– Сидеть тут!
– приказала она. Те тут же уселись и виновато опустили головы.
Закрыла дверь и повернулась к пациенту.
– Спасибо, - он облегченно выдохнул.
– Ничего, - она улыбнулась. Он слегка побледнел.
– Сой Фон раскрыла, вижу, мой секрет.
– Типа того, - вымучено улыбнулся он.
– Это было давно, я с тех пор изменилась. Или тебе сложно представить меня как Кенпачи?
Она тихо посмеялась. У него все на лице написано. Очень милый ребенок. Не зря все девушки в Сообществе умиляются ему. Не повезло ему с внешностью.
Но со временем вырастет и возмужает. Это пройдет... наверно.
– Ага, - кивнул он.
– Лучше не думай об этом.
– Постараюсь. Извините, что тогда сбежал от вас. Не хотел лечь в больницу. За дымовую шашку тоже простите.
– Ничего, - тепло улыбнулась она.
– Лучше расскажи мне. Ты что-нибудь помнишь из того что случилось после 'смерти'?
Он нахмурился.
– Пузырьки...
– сказал он.
– Я вновь увидел тот сон... он иногда снится мне. Я под водой...
– он смотрел в пустоту.
– Вокруг пузырьки... они идут вверх, свет надо мной. Тянусь к нему и... дальше не видел. Такой же сон у меня был после Прорыва пустых.