Ворон. Тетралогия
Шрифт:
Тут дверь открывается и на пороге стоит Учитель.
Она молча вошла и села возле кровати.
Она молчит, я молчу. Даже как-то напряженно стало.
– Вы хотели сломать меня?
– спросил я, не отрываясь от просмотра потолка.
– Нет, - она вздохнула.
– Наш мир очень суровый, в нем много отвратительного и мерзкого. Я хотела показать тебе одно из самых паршивых мест этого мира, чтобы ты стал сильнее. Я не хотела, чтобы ты убивал кого-то. Я не дура и понимала, что с таким делом спешить нельзя, потому....
– Потому готовили
– А ты помнишь что делал?
– Нет, - прикрыл я глаза.
– Когда человек убивает, в нем что-то ломается. Не в смысле, что он становится хуже. Просто он делает шаг за очень опасную черту. Синигами не может быть лучшим, если он не за этой чертой. Сражаться и не убивать... просто невозможно... Некоторые находят в этом смысл жизни, такие как Зараки, а есть как Унохана, что нашла ценность человеческого существования. Потому тебе тоже придется лавировать между двумя крайностями, от пацифиста до маньяка.
– Ясно, - вздохнул я.
– Что дальше?
– Вам всем нужно выздороветь, а потом выдам небольшой отпуск. Заслужили, - усмехнулась она.
– Что же случилось с Чуути?
– спросил я.
– Вскрытие уже провели и... лучше поговори обо всем с самой Хааной... Она на кладбище...
– Хорошо.
– Выздоравливай.
С этими словами она потрепала мои волосы, улыбнулась и вышла.
Я же вздохнул спокойнее.
Просто лежать или спать я не хотел, потому решил не откладывать разговора.
Поднялся, с трудом оделся и сбежал из палаты. Хотя думаю, меня отпустили. Унохана-сан не тот человек, что легко дала бы уйти со своей территории больному.
Как хорошо, что у меня только рука была сломана, а не ноги. Передвигаться мне ничего не мешало.
Кладбище было найдено быстро. Я бывал там. Оно находится в небольшой отдалении от основных зданий Сейретая. Синигами не очень любят смотреть на могилы своих товарищей.
Куро-тян помогла мне легко найти Хаану. За то время что я был в больнице, многое уже успели сделать. Надгробие для этого парня уже сделали, а его матушка сама, похоже, сбежала из своей палаты.
Сидит перед надгробием и просто смотрит. Сложила руки и молилась с закрытыми глазами.
– Я знала, что ты придешь, - спокойно сказала она, когда я подходил.
– Простите...
– опустил я голову.
– Ты выполнял приказ... мой приказ...
– она вздохнула.
– В борьбе между чувствами матери и долга, победил долг.
Я промолчал.
– Мой сын и так был мертв, - заявила она.
– Его обследовали раньше, но ничем не смогли помочь. Пустой-паразит, словно грибница поразил его тело. 'Поражены 70% кожной ткани и 30% мышечной. При попытке разделения, летальный исход неминуем. Рекомендуется эвтаназия' - так было написано в заключение специалистов 4-го отряда. Но...
– она замолчала на секунду и глубоко вдохнула.
– Я не смогла. Не смогла отпустить его, не смогла позволить моему сыну умереть. Пыталась много раз прервать его страдания, но не смогла.... Пустой отравлял его. Он не мог его подчинить, но смог убить в нем разум. Те, кто проводил вскрытие, сказали, что от мозга моего сына так почти ничего не осталось.
– Ему нельзя было помочь?
– Не в таком состоянии. Уже было поздно. Урахара сказал, что изучил таких паразитов уже давно и именно поэтому не проявил к моему сыну ни капли интереса, позволив забрать его. Но помочь даже он ничем не мог.
– Мне жаль...
Она ничего не сказала. А я так и не мог ничего ответить. Я убил того, кто и сам бы скоро умер. Мне стоило замешкаться всего на немного и вместо человека я убивал бы чудовище. Моя скорость сыграла со мной злую шутку.
Хотя возможно, тогда бы паразит мог попасть и на меня и история бы начала крутиться как колесо.
Не знаю. Просто не знаю.
– Спасибо, - неожиданно сказала она. Я удивленно посмотрел на женщину.
– Я бы не решилась прекратить его страдания... Я часто стояла с клинком перед ним, видя, как он страдает, как я его мучаю, заставляя существовать.
Я все же ничего не ответил. Мне все это нужно обдумать и понять.
Слишком многое на меня свалилось за эти дни.
Поклонившись, я развернулся и пошел обратно.
– Помяни мое слово, Карас, - сказала она.
– Стань сильнее, стань сильнее всех и не знай жалости к врагам. Ты должен повзрослеть. Иначе ты будешь раздавлен своими же идеалами...
После этих слов я ушел. Добрался до своей палаты и рухнул на кровать, и уснул.
С плеч упала тяжелая гора, но я понимал, что это не облегчение, а только передышка, перед новым грузом...
Глава 21. Вечер событий.
Тупо лежать и страдать в больнице, было дико скучно.
Настроение, как и последние дни, было не ахти. Даже общение с Хебико и друзьями не сильно поднимали его. А все остальное меня не сильно волновало.
Через неделю я все же смог поправится, и выписался. Остальные кто были со мной там, задержатся. У них в отличие от меня нет такой регенерации. Ячи рвалась и требовала ее отпустить, но девушку скрутили и велели отдыхать. Такеши и Юске особо не говорили, но их вроде скоро отпустят. Они тоже куда-то рвались, но их в отличие от Ячи отпустить согласились. Но причины мне были неизвестны.
Перед тем как быть полностью свободным, мне пришлось вернуться в Гнездо и забрать свои личные вещи. Да и вещи напарников надо было вернуть.
В Гнезде проходил большой ремонт, часть крыши убирали, чтобы заменить новой, разгребали мусор. Удалось узнать от нескольких офицеров, что в Гнездо есть пара тайных ходов. Мне как человеку предотвратившему побег и технически спасшему репутацию взвода, даже показали их. Все же я свой, а такому не жалко предоставить некоторую возможно полезную информацию.