Ворон
Шрифт:
Знаем, проходили, как же мне тогда всю душу вымотали! Всей нашей команде нервы потрепали, а если бы не помощь чувствующего свою вину пиджака, то вообще неясно, чем бы все это для нас закончилось. Хотя Ивана Ивановича, как он просил себя называть, после эвакуации мы больше никогда не видели, но в паре моментов чувствовалась его рука. Вообще я тогда сильно удивился, пиджак, а совесть почти есть и немного про честь офицера помнит.
Командор внимательно осматривал домишко построенный в колониальном стиле, делать ему больше нечего, да что на него лежа на холме в бинокль глазеть? Все и так ясно: пара автоматчиков, снайпер и пулеметчик на плоской крыше, пост у входа в здание, пара патрулей раз в полчаса гуляющие по периметру, троица скучающих
— Виски, что думаешь?
— Думать мне по должности не положено, Командор. Я штурмовик и размышлять своей головой не приучен, даешь приказ нам на запад, а ему в другую сторону, — я искоса посмотрел на сидящего метрах в десяти от нас Ивана Ивановича.
— Заканчивай, Виски.
— Я могу и не начинать, зачем нас вообще сдернули с места? Нет своих специалистов? Сказочками про то, что мы были ближайшей группой к этому месту, и что времени совсем нет перекидывать сюда спецов нужного профиля пусть кормят детишек младшего школьного возраста. Да я никогда в это не поверю, это подстава, Командор, откровенная и гнилая подстава. Мы группа антитеррора, чтобы освобождать возможного заложника, как нам сказали при выходе? А по прибытии выяснилось, что несчастный уже успел умереть, как об этом узнали, оставив врагам документы, которые нам необходимо вернуть. Сейчас пиджак еще даст нам пару ценных указаний, и ты сам все поймешь, если до сих пор не понял. Для чего же он уже минут пять так активно болтает по спутниковому?
— Правильно говорить надо зачем, Виски, а не для чего.
— Хорошо, Командор, зачем нас так подставляют, кому мы мешаем? Зачем я, ты, да и все остальные тащили на своей спине десять километров вот это? — я слегка пнул трубу гранатомета. — Почему нам только что запретили ими пользоваться? Казалось бы чего проще, мы подбираемся поближе, Глаз смещается вправо, а Джек остается здесь и по команде они тихо снимают всех снаружи, а потом контролируют периметр и окна. Снайперам нечего делать внутри помещений. В этом двухэтажном здании шестнадцать окон, десять выходят на север, по три на восток и запад. Обрабатываем их из гранатометов, короткий рывок к дому, под прикрытием Глаза и Джека, и теперь уже ручные яблоки летят в разбитые проемы, я думаю, что пары гранат в каждую комнату будет достаточно. А потом мы вежливо стучим в выбитую дверь и заходим внутрь. Впереди я, Сивый, Ганс и Белок с поливалками и прочим, — я похлопал по пулемету, — всех кто остался жив сметем к дьяволу. Я патронов и гранат жалеть не буду, да и остальные ребята тоже. Ты, Кортик, Чинуша и Балт страхуете нас, работаем двойками, домик вычистим меньше чем за минуту, в чем сложности? Потом одалживаем пару джипов в гараже и ходу отсюда. А нам что предлагают? Запрещено пользоваться оружием, — начал цитировать я пиджака, — которое может нанести непоправимый ущерб необходимым нам документам. А давай мы только ножами будем работать, а может вообще врукопашную на них пойдем? Какие здесь могут быть важные документы, Командор?!
— Все сказал, выпустил пар? После выполнения твоего плана от дома останутся только горящие руины. Ты еще забыл добавить пару танков для стрельбы прямой наводкой, а почему авиация не задействована, зачем мелочиться? Подсвечиваем дом лазером и пусть сушки запустят по нему несколько ракет класса воздух-земля.
— Еще я могу кое-что добавить, Командор. Пиджак болтает по спутниковому телефону, который можно засечь как два пальца об асфальт и это всего в двухстах метрах от цели! Одно это мне уже о многом говорит.
— Он пойдет вместе с нами, он лично будет выгребать документы, ты же знаешь, что нам к ним запрещено прикасаться.
— Не с нами пойдет, а за нашими спинами прятаться будет. Это, как говорят в Одессе, две большие разницы. Командор, — я опустил руку на нож, —
— Совсем ты в этих джунглях озверел, Виски. Пока не будет откровенной подставы мы Ивана Ивановича не трогаем и тупо выполняем все его приказы.
— Может быть и озверел, Командор, но не в джунглях, а в саване и некоторое количество серого вещества у меня все еще работает. При возвращении я подаю рапорт, это мое последнее дело. Надоело, все мне надоело, хочу стать гражданским, а быть не пойми кем.
— Виски, с таким настроением идти в бой, да ты совсем рехнулся, ты же точно здесь останешься. Что ты так раскис? Заходим, делаем свои дела и быстро уходим.
— Ты командир и тебе решать, а я тебя официально предупреждаю как заместитель, что если будет все плохо, то перед заходом в любую комнату я ее буду прочесывать гранатами.
— И ты, Брут, мне мало видеть кислые рожи ребят?
— А пиджак о чем-то договорился с высоким и наверняка многозвездным руководством, Командор, он к нам направился. Раскрой уши и приготовься удивляться.
— Мы не можем дожидаться ночи, выемку документов нужно провести в течение часа, — порадовал нас подошедший Иван Иванович.
Я даже не стал смотреть на медленно багровеющее от ярости лицо Командора, я просто встал с травы и направился к ребятам. У пиджака такие полномочия, подтвержденные нашими кретинами, что у него и медведь возьмет под козырек и будет добросовестно лезгинку отплясывать.
— Ребята, — тихо начал я, — похоже, что нас принимают за монстров из TRAP. [4] Эти профи так и работают, вылетели на место, увидели и победили, главное летчика на радостях не забыть с собой взять при возвращении. Только наверху забывают о том, что подготовка у нас несколько другая и вертолетов огневой поддержки вместе с транспортно-десантными у нас нет.
— Виски, все так плохо? — поинтересовался Сивый.
— Атаковать будем днем и скоро, начальство шибко спешит. Тихо, вы, и без сопливых скользко. Мое мнение такое, при возвращении пусть делают со мной что хотят, но умирать здесь я не собираюсь. Я его никому не навязываю, решайте сами.
4
Тактическая группа эвакуации авиационной техники и спасения экипажей — одно из самых подготовленных специальных подразделений в мире, входящее в состав Корпуса морской пехоты США.
— Барб, а химера точно мертва? — парень оторвал меня от грустных воспоминаний.
— Точно, граф Атор, мертвее не бывает.
Мертвее не бывает — это точно. А Ганс, Белок, Кортик и Балт так и остались в том домике, их тела мы забрать не смогли. Они остались — неопознанные наемники, неизвестного происхождения, особых примет не имеющие. Это было гнилое дело, нас не подставили, нас просто цинично использовали, презервативу и то достается более достойная судьба. Были в домике документы, были, но кроме них было еще кое-что. Дело, я грустно усмехнулся, после этого дела все оставшиеся в живых из нашей группы в течение года соблюдая очередность подали рапорта и списались на гражданку.
— А когда нас будут спасать?
— Скоро, Ваше Высочество, совсем скоро. Зачистка палуб уже наверняка закончилась, сейчас сформируют ударную группу и полезут в трюм. Скорее всего ждут какого-нибудь волшебника, ребята же не знают, что химера мертва, а лишних потерь им нести не хочется.
— Трусы! — фыркнул принц.
— Зря Вы так, Ваше Высочество, они не трусы, а благоразумные люди. Если химера жива, то следует соблюдать осторожность, а если она мертва, так и спешить незачем. Аничу трудно умереть от потери крови, а о вашем присутствии здесь мои соратники вряд ли догадываются. Ваше Высочество, граф, на этих тюках так удобно лежать, а в ногах правды нет. Ложитесь и попытайтесь угадать, когда именно нас будут спасать от жуткого мертвого чудовища.