Ворона и ее лорд
Шрифт:
Понятно, почему меня похитили. В последний раз именно я помогал Кристине опечатывать тайник. Только откуда об этом знают враги?!
А жрец, помолчав немного, все тем же вкрадчиво-довольным голосом продолжил:
— Пока ни на что не рассчитываю. Всего лишь объясняю, чего от вас жду, лорд Крайчестер. Видите ли, ваша беда в том, что я не тороплюсь. Рано или поздно, так или иначе, сохранив части тела или превратившись в воющий от боли обрубок, но ломаются все. Таково искусство моего бога. Впрочем, довольно слов, сейчас вы все сами поймете.
По знаку жреца младшие прислужники схватились за цепи, которыми я был скован, рывком подняли меня на ноги и подтащили к дальней стене.
— Знаете, что это, лорд?
Понятия не имею. Ничего подобного никогда не видел. То есть отдельные элементы знакомые… Огромный циферблат часов, шестеренки непонятные, явно увязаны в систему. Напротив часов стул с ремнями-фиксаторами.
— Не обольщайтесь, лорд. Это ме-ха-низм, — со смаком протянул жрец. — Ни капли магии, так что вырваться вы не сможете. Присаживайтесь.
Кандалы с меня сняли, ошейник оставили.
И рывком усадили на жесткое сиденье, ремнями притянули к высокой спинке, зафиксировали руки-ноги. Профессионалы, чтоб им… В вену ткнулась игла.
— Изобретение одного из младших жрецов во славу Шай’дазара. Раз в четверть часа — вы можете следить за движением минутной стрелки — вам будет ав-то-ма-тически впрыскиваться слабоконцентрированный яд пустынного скорпиона-желтохвостика. Как видите, до первой пробы всего четыре деления. Самое прекрасное в этих часах то, что, запустив их, остановить уже невозможно, пока они не сработают полностью. Вы точно не желаете нам сказать, где кольца? Тогда я вас оставлю. Увидимся через три часа.
Они неспешно удалились, закрылась дверь, щелкнул замок, а я остался наедине с часами.
Что такое яд желтохвостика, я знаю. Одна капля — и сначала жертву скручивает от нестерпимой боли. А потом эта дрянь начинает разъедать… нет, не тело. Волю. С помощью этой пакости ломают щиты самых сильных менталистов, ее используют все дрессировщики рабов в Султанатах… вот только дозы там мизерные, всего несколько частичек яда, обычно на кончике кинжала, которым достаточно поцарапать кожу.
А мне этот урод обещал впрыскивать слабоконцентрированный яд. То есть это что-то иное по сравнению с обычной техникой жрецов бога боли. Шрядь…
Так просто я не сдамся. Учитель тренировал меня на совесть, и как противостоять воздействию яда, я знаю. Это будет… трудно. И больно. Самое поганое, что чувствительность тела в разы вырастет и, когда эти уроды вернутся, убедившись, что сломать меня просто ядом не получилось, они возьмутся за пыточные инструменты…
По спине заранее пробежала струйка холодного пота. Я ни разу, шрядь побери, не любитель боли, хотя и умею ее терпеть. Значит, надо сосредоточиться и настроиться заранее на то, что я должен сдохнуть раньше, чем мне развяжут язык.
Проклятые часы громко и размеренно тикали, стрелка рывками двигалась по циферблату, отсчитывая минуты до начала кошмара.
До укола два деления, одно…
Глава 32
Пашка:
— Даже не думай, — жестко сказала побледневшей как полотно королеве, хватая ее за предплечье и поворачивая к себе. — Не смей, поняла? Он мой. Я его найду. И никакой хрен-шай-фуй, или как он там базар, мне не помешает. Слышишь, падаль?! — я отпустила Кристину и наклонилась к все еще кашляющему смехом ублюдку, бестрепетно схватила его за воротник, крепко встряхнула и, глядя прямо в побелевшие вдруг от страха глаза, выговорила, четко и раздельно:
— Край мой. Мой. А тебя, червяк, я просто раздавлю, и ни один бог, даже самый шахбазарнутый, не посмеет встать у меня на дороге. Говори, где мой лорд!
И снова его встряхнула так, что у мужика голова мотнулась, как у тряпичной куклы.
Странно, мне показалось, что по стенам бегают какие-то блики и отсветы, словно некто развлекается, пуская веера солнечных зайчиков. И лицо замотанного ублюдка тоже вдруг оказалось освещенным, я его видела четко и ясно. Но мне, если честно, было не до того. Сама в себе не подозревала такую силу ярости. Но сейчас я реально была готова вытрясти из подонка информацию о том, куда его трахнутый божок дел Края, вместе с костями.
— Э… — где-то рядом очнулась королева. — Ты… вы… ты только не убивай его. Сейчас не убивай, в смысле. Не знаю, как ты это сделала, но внешний щит с его сознания снесло, как простыню с веревки во время урагана… я дожму. Только подержи, и я вскрою этому гаду его гнилой череп как орех!
О, похоже, Кристина тоже рассвирепела. Ну правильно. Край, конечно, мой, но немножко и ее. Они все же давно знакомы, и все такое… я даже почти не буду ревновать. Вот прямо сейчас — точно не буду.
Она наклонилась над убийцей, бесцеремонно ободрала с него тряпки, под которыми оказалось ничем не примечательное лицо обычного человека с улицы, незапоминающееся и словно смазанное, прижала пальцы к его вискам и впилась взглядом в его глаза:
— Не смей закрывать!
Через пару минут такого гипноза дурацкий засланец начал мычать и дергаться, его стала бить дрожь, а потом он… ой, фу-у-у-у-у-у… и сознание потерял.
Бледная с прозеленью Кристина выпрямилась и посмотрела на меня, я машинально отметила, что у нее зрачки расширены во всю радужку и пульсируют.
— Где-то на западной окраине… Он помнит только синие ворота дома и стеклянную оранжерею. И башню Шай’дазара… Но на западной окраине нет никаких башен! — она в отчаянии прикусила губу.
В этот момент дверь в кабинет особенно сильно содрогнулась и затрещала — кажется, там, снаружи, притащили таран. При каждом ударе вокруг косяка вспыхивали какие-то знаки, и я перестала удивляться, почему ее еще не выломали, — видимо, Край защитил кабинет магией. Но теперь в дело пошла тяжелая артиллерия.
— Поднимай на ноги всех, а я найду его, — решение, собственно, было очевидным. — Если там есть хоть намек на синие ворота и спрятанную башню, я их из-под земли достану. А ты впусти своих людей, пока они Краю стену не вынесли, он вернется и будет недоволен.