Ворошилов
Шрифт:
Действительно, 13 сентября в город с особой миссией прилетал Меркулов, имевший мандат ГКО на проведение подготовительных мероприятий на случай сдачи Ленинграда. В выданном ему мандате говорилось, что он «...является Уполномоченным Государственного Комитета Обороны по специальным делам...
Тов. Меркулову поручается совместно с членом Военного Совета Ленинградского фронта тов. Кузнецовым тщательно проверить дело подготовки взрыва и уничтожения предприятий, важных сооружений и мостов в Ленинграде на случай вынужденного отхода наших войск из Ленинградского района. Военный Совет Ленинградского фронта, а также партийные и советские работники Ленинграда обязаны оказывать тов. Меркулову В. Н. всяческую помощь» [316] .
316
Очерки истории Ленинграда. Т. 5: Период Великой Отечественной войны Советского Союза. 1941—1945 гг. / Авт. В. Б. Азаров, Т. С. Александрова, А. Р. Дзенискевич и др. Л.: Наука. Ленинградское отделение, 1967. С. 155.
Архив управления ФСБ по городу Санкт-Петербургу и Ленинградской области ныне открыл документ, имевший когда-то гриф «совершенно секретно», под названием «План мероприятий по организации и проведению в жизнь специальных мер по выводу из строя важнейших промышленных и иных предприятий города Ленинграда на случай вынужденного отхода наших войск». План датирован 14 сентября 1941 года, подписан А. А. Кузнецовым, В. Н. Меркуловым. Суть его: при каждом райкоме ВКП(б) Ленинграда образовывались тройки в составе первого секретаря райкома, начальника РО НКВД и представителя инженерных частей РККА по назначению Военного совета фронта. Эти тройки определяли перечень находившихся на территории района предприятий, подлежавших выводу из строя в случае вынужденного отхода наших войск. На каждом внесённом в список предприятии для организации проведения специальных мероприятий создавались свои тройки. В них входили: директор предприятия, секретарь партийного комитета и начальник секретного отдела. Они определяли объекты, которые в первую очередь подлежали выводу из строя. В общей сложности выведению из строя подлежало более 380 предприятий города. К числу наиболее важных, которые предстояло уничтожить в первую очередь, было отнесено чуть более 250 предприятий.
К счастью, претворить в реальность этот план не пришлось...
9 сентября Ставка отправила в Ленинград телеграмму:
Нас возмущает ваше поведение, выражающееся в том, что вы сообщаете нам только лишь о потере нами той или иной местности, но обычно ни слова не сообщаете о том, какие же вами приняты меры для того, чтобы перестать, наконец, терять города и станции. Так же безобразно вы сообщили о потере Шлиссельбурга. Будет ли конец потерям? Может быть, вы уже предрешили сдать Ленинград? Куда девались танки КВ, где вы их расставили и почему нет никакого улучшения на фронте, несмотря на такое обилие танков КВ у вас? Ведь ни один фронт не имеет и половинной доли того количества КВ, какое имеется у вас на фронте. Чем занята ваша авиация, почему она не поддерживает действия наших войск на поле? Подошла к вам помощь дивизий Кулика — как вы используете эту помощь? Можно ли надеяться на какое-либо улучшение на фронте, или помощь Кулика тоже будет сведена к нулю, как сведена к нулю колоссальная помощь танками КВ? Мы требуем от вас, чтобы вы в день два-три раза информировали нас о положении на фронте и о принимаемых вами мерах.
Сталин, Молотов, Маленков, Берия» [317] .
Ответа Ворошилова и Жданова на телеграмму Ставки не последовало.
Сталин нервничал: что у них происходит?
А происходили в те дни, по свидетельству некоторых защитников Ленинграда, отчаянные попытки отбить у немцев назад Шлиссельбург. Ворошилов лично возглавил атаку морских пехотинцев и был легко ранен. Правда, этому факту сегодня нет документального подтверждения.
317
Известия ЦК КПСС. 1990. № 10.
Сталин принимает решение послать в Ленинград генерала армии Жукова на смену маршалу Ворошилову.
Разные источники по-разному освещают события, связанные в те драматические дни с Ленинградом и, в частности, с освобождением от командования войсками Ленинградского фронта Ворошилова и назначением вместо него Жукова.
Из книги Владимира Васильевича Карпова «Маршал Жуков: Его соратники и противники в годы войны и мира»:
«После завершения Ельнинской операции [318] , 9 сентября, Сталин вызвал к себе Жукова. Как всегда, вызов Сталина означал что-то срочное и, конечно же, сложное. И в этот раз Жуков не ошибся.
318
Город Ельня и близлежащие к нему населённые пункты были захвачены немецко-фашистскими войсками во второй половине июля. Попытки врага развить наступление дальше на восток разбивались о стойкость и мужество соединений 24-й армии Резервного фронта генерал-майора Константина Ивановича Ракутина, и он был вынужден перейти к обороне. Образовался так называемый ельнинский выступ, глубоко вдававшийся в нашу оборону, создававший угрозу флангам и тылу советских войск на Вяземском направлении. Срезать этот выступ никак не удавалось. Командующий войсками Резервного фронта Жуков приказал Ракутину прекратить наступление и приступить к подготовке нового, более сильного и организованного удара. Такой удар был нанесён 6—8 сентября, результат — Ельню освободили, выступ ликвидировали. 9 сентября заканчивалась зачистка от немцев Ельнинского плацдарма, части Красной армии выходили к оборонительному рубежу по линии Ново-Яковлевичи — Ново-Тишово — Кукуево.
Когда он прибыл в Кремль, в приёмной его встретил Власик [319] и проводил на квартиру Сталина, которая была здесь же, этажом выше.
Сталин ужинал с Молотовым, Маленковым, Щербаковым и некоторыми другими членами руководства. Поздоровавшись, пригласил Жукова к столу...
— А неплохо у вас получилось с ельнинским выступом...» [320]
Далее Карпов пишет, что Сталин повёл с Жуковым как бы ни к чему не обязывающий разговор. Спросил:
319
Николай Сидорович Власик — начальник охраны И. В. Сталина.
320
Карпов В. В. Маршал Жуков: Его соратники и противники в годы войны и мира. Кн. 1 // Роман-газета. 1991. № 11. С. 48.
— Что вы думаете делать дальше?
Жуков ответил, что считает естественным в его положении вернуться обратно к себе на фронт.
Сталин заговорил, словно размышляя вслух:
— Очень тяжёлое положение сложилось сейчас под Ленинградом, я бы даже сказал, положение катастрофическое. С потерей Ленинграда произойдёт такое осложнение, последствия которого просто трудно предвидеть. Окажется под угрозой удара с севера Москва.
Жукову стало ясно, что Сталин явно клонил к тому, что ликвидировать ленинградскую катастрофу, наверное, лучше всего сможет он, Жуков. Понимая, что Сталин уже решил послать его на это «безнадёжное дело», Георгий Константинович сказал:
— Ну, если там так сложно, я готов поехать, командующим Ленинградским фронтом.
Сталин вопросительно произнёс:
— А если это безнадёжное дело?
— Разберусь на месте, посмотрю, может быть, оно ещё окажется и не таким безнадёжным,— ответил Жуков.
— Когда можете ехать? — считая вопрос решённым, спросил Сталин.
— Предпочитаю отправиться туда немедленно.
— Немедленно нельзя. Надо сначала организовать вам сопровождение истребителей, не забывайте, Ленинград теперь окружён со всех сторон фронтами.
Сталин подошёл к телефону и приказал сообщить прогноз погоды. Ему быстро ответили. Повесив трубку, Сталин сказал Жукову:
— Дают плохую погоду, но для вас это самое лучшее, легче будет перелететь через линию фронта.
Сталин подошёл к столу, взял лист бумаги и написал записку: «Ворошилову. ГКО назначает командующим Ленинградским фронтом генерала армии Жукова. Сдайте ему фронт и возвращайтесь тем же самолётом. Сталин». Он протянул записку Жукову...»
Из книги Георгия Константиновича Жукова «Воспоминания и размышления»:
«8 сентября я был вызван к Сталину. Поздно вечером вошёл в приёмную. Мне передали, что И. В. Сталин ждёт меня в кремлёвской квартире. Через несколько минут я был у него. И. В. Сталин ужинал. За столом сидели А. С. Щербаков, В. М. Молотов, Г. М. Маленков и другие члены Политбюро.
Сталин принял меня приветливо.
— Ничего у вас получилось с ельнинским выступом... Куда думаете теперь?
— Обратно на фронт.
— На какой фронт?
— На тот, на который вы посчитаете необходимым.