Ворошилов
Шрифт:
Военная осень 1941-го сложилась для страны очень тяжёлой. Период октября—ноября был самым критическим. На Московском направлении немецко-фашистское командование создало опасную ударную группировку. 6 сентября Гитлером был утверждён план операции «Тайфун», предусматривавший захват советской столицы до наступления «русского мороза». Для достижения этой стратегической цели были выделены огромные силы: 77 дивизий, 22 из которых танковые и моторизованные и почти тысяча самолётов.
Государственный Комитет Обороны СССР 15 октября принял решение эвакуировать из Москвы в Куйбышев, Саратов, другие города правительственные учреждения, управления Генштаба, военных академий, различных наркоматов. Началось минирование заводов, электростанций, мостов. ГКО ввёл в столице и прилегающих к ней районах осадное положение.
В начале ноября немецкие войска находились от Москвы в отдельных местах в 25-30 километрах...
Утро 7 ноября в Куйбышеве было морозным и пасмурным. Шёл небольшой снежок. На главной площади города выстроились войска, участвующие в параде. На трибуну поднялись руководители партии и правительства — Калинин, Андреев, Шверник, Вознесенский, Шкирятов, а также местный партийный и советский актив. На торжестве присутствовали члены дипломатического корпуса, английская военная миссия во главе с генерал-лейтенантом Макфарланом, военные атташе, иностранные корреспонденты. Верхом на коне на площади появился маршал Ворошилов. Навстречу ему, тоже на коне, выехал командующий парадом генерал-лейтенант Пуркаев. Ворошилов принял его рапорт, и они вместе объехали войска, поздравили их с праздником Великой Октябрьской социалистической революции. Ровно в 10.00 начался военный парад. Для участия в параде были привлечены две стрелковые дивизии: 65-я полковника Петра Кирилловича Кошевого и 237-я полковника Петра Вакуловича Тертышного. Причём 65-ю сняли прямо с поезда, который следовал на фронт. Возмущённого Кошевого с трудом убедили, что участие в параде — важная политическая задача. 237-ю выделила 60-я резервная армия, которой командовал Пуркаев.
Дивизия Кошевого 8 ноября вновь погрузится в эшелоны и продолжит движение через Ярославль, Вологду, Череповец под Тихвин. 12-го она высадится на станции Большой Двор, с ходу развернётся на юго-восточных подступах к Тихвину и вступит в боевые действия. В составе 4-й отдельной армии 65-я в течение месяца будет штурмовать город и 9 декабря освободит его...
В Москве 7 ноября, в то время когда в Куйбышеве проходил военный парад, он уже закончился. В условиях беспрецедентных мер безопасности там его начало в последний момент передвинули с привычных 10.00 утра на два часа раньше. Парадом командовал генерал-лейтенант Павел Артемьевич Артемьев, командующий МВО, принимал парад маршал Будённый. Генерала армии Жукова на Красной площади не было, он находился на командном пункте войск, обороняющих столицу.
А в Воронеже, наоборот, парад состоялся позже — в 11 часов. Принимал его заместитель наркома обороны, командующий войсками Юго-Западного фронта маршал Тимошенко, командовал парадом заместитель командующего Юго-Западным фронтом генерал-лейтенант Фёдор Яковлевич Костенко.
Прошедшие парады 7 ноября 1941 года по силе воздействия на ход исторических событий можно приравнять к важнейшей военной операции того драматического времени. Во время битвы за Москву, когда столица находилась в смертельной опасности, проведённые парады войск, особенно на Красной площади, имели непреходящее значение для поднятия моральных сил армии и всего народа. Они показали миру, что, несмотря на катастрофическое положение на советско-германских фронтах, страна не сдаётся наступающим гитлеровцам и боевой дух войск Красной армии не сломлен.
Ноябрь защитники столицы выстояли. К началу декабря наступательный порыв фашистов иссяк. Командование вермахта исчерпало все свои резервы и было вынуждено переходить к обороне. Генерал-полковник Гейнц Гудериан, командовавший немецкой 2-й танковой армией, позже признал, что наступление группы армий «Центр» на Москву, согласно плану «Тайфун», провалилось.
Советское военное руководство вовремя уловило этот момент и 5—6 декабря развернуло широкое контрнаступление. В нём участвовали: войска Калининского фронта под началом генерал-полковника Конева, Западного — под командованием генерала армии Жукова и правого крыла Юго-Западного фронта маршала Тимошенко.
Враг был отброшен от Москвы, но не разбит. Он закреплялся на новых оборонительных рубежах. Предстояло сбить его с них. Для этого нужны свежие силы, которых пока не было, их ускоренно готовили в глубоком тылу страны.
Петров в своих мемуарах пишет, что подготовка резервов для действующей армии была делом государственной важности. Формирование и сколачивание резервных соединений и маршевых частей должно было осуществляться в довольно сжатые сроки. Это диктовалось суровой необходимостью: если мы не создадим в ближайшее время существенного перевеса сил в нашу пользу, фашисты вновь будут у стен Москвы.
Для секретариата Ворошилова: полковников Щербакова, Китаева, капитана Петрова, служащих — связиста Семёнова, машинистки Павловой период инспекционных поездок был весьма изнурительным. Офицеры днями находились в войсках. Они не только контролировали там ход боевой подготовки, но подчас и сами активно включались в её процесс, помогая командирам обучать бойцов стрельбе, окапыванию, действиям на незнакомой местности. Параллельно вели учёт поступавшего в части и соединения пополнения, вооружения и боеприпасов, инженерного и вещевого имущества, продовольствия, автотранспорта и горюче-смазочных материалов. А затем до глубокой ночи подводили итоги работы, готовили за подписью маршала Ворошилова донесения Верховному. Кроме того, перед тем, как идти отдыхать, — планирование работы на следующий день. На сон оставалось обычно не более четырёх, а то и трёх часов.
Особенно тяжко было организатору связи Михаилу Васильевичу Семёнову. Он почти не смыкал глаз, поддерживал непрерывные контакты со Ставкой, штабами резервных формирований, с местными областными, городскими, партийными и советскими органами. Сутками стучала на машинке Лидия Константиновна Павлова, печатая сотни страниц различных документов.
Однако на трудности никто не роптал. А каково тем, кто на фронте, кто поднимается и бежит в атаки под градом пуль, под разрывами мин и снарядов, кто мёрзнет в окопах при жгучем холоде в двадцать—тридцать градусов? Так что на эти трудности грешно, преступно было жаловаться...
Поезд Ворошилова был постоянно в пути. Стоянки на станциях не более двух-трёх суток, в зависимости от сложности выполняемых задач. И потом снова вперёд.
Положение на железнодорожном транспорте в то время было крайне тяжёлым. Ведь сотни эшелонов с бойцами и техникой двигались к фронту, а навстречу им, в тыл, шли составы с ранеными, эвакуируемым промышленным оборудованием, беженцами из западных областей.
Ворошилов редко появлялся в салон-вагоне. Днями он пропадал в формировавшихся частях, на оборонных заводах, снабжавших войска вооружением.
Бывший директор оружейного завода в Ижевске, затем заместитель наркома вооружений СССР Владимир Николаевич Новиков вспоминает:
«Приехал в Ижевск член ГКО К. Е. Ворошилов, который занимался тогда формированием новых воинских подразделений. Он провёл смотр созданных в нашем регионе воинских частей. На другое утро Климент Ефремович выразил желание осмотреть завод. Начали с цехов, где выпускали винтовки. Когда он пришёл на сборку, то на двух конвейерах винтовки текли (ширина конвейерной ленты была около метра) буквально рекой. Операции были разбиты на очень мелкие, с тем чтобы быстрее обучать людей сборке. Ворошилов долго стоял, смотрел, потом говорит мне: “Товарищ Новиков, неужели винтовки могут выпускаться рекой?” Я сказал, что так идёт производство круглые сутки. Он покачал головой и предложил продолжить знакомство с другими цехами. В 6 часов вечера Климент Ефремович неожиданно попросил меня вернуться вместе с ним ещё раз в сборочный цех. Пришли — и опять река винтовок. Он сказал: “Чудеса!”» [330] .
330
Новиков В. Н. Армии нужно оружие // Вопросы истории. 1985. № 12. С. 84.