Ворошилов
Шрифт:
В течение двух дней были захвачены Кременчуг, Чигирин, Золотоноша. Советские гарнизоны присоединялись к восставшим.
10—14 мая григорьевцы заняли Умань, Помошную, Новомиргород, Таращу, Корсунь [144] , Александрию, Балту, Ананьев, Кривой Рог, Кобеляки, Яготин, Пятихатки, Христиновку, Литии, Липовец, Гребинку. В Павлограде на сторону Григорьева перешёл 14-й полк Красной армии, в Казятине — Нежинский, в Лубнах — 1-й полк Червонного казачества.
В Екатеринославе находился штаб 2-й советской армии, и когда к нему приблизились части Григорьева, восстали Черноморский полк матроса Орлова и конный отряд анархиста Максюты. Штабу армии и оставшимся верным большевикам частям, а также советским учреждениям пришлось спешно покинуть город. Через день отряд РККА под командованием Пархоменко вернулся в Екатеринослав, каждый десятый изменник был расстрелян. На это бунтом отреагировали находившиеся в тюрьме пленные и уголовники. Они перебили тюремную охрану, захватили часть города и удерживали её до прихода новых частей Григорьева.
144
Ныне — Корсунь-Шевченковский, Украина.
Григорьевцы, войдя в Екатеринослав, атаковали отряд Пархоменко. Завязался жестокий бой...
Заслуживает внимания рассказ одного из жителей Екатеринослава (насколько он верен, трудно судить, так как никакого документального подтверждения не имеется). Во время боя в городе красных с мятежниками Александр Пархоменко в одиночку столкнулся с автомобилем, в котором разъезжал с четырьмя охранниками бывший командир конного отряда Красной армии, перешедшего на сторону Григорьева, Максюта. До недавнего времени он находился в тюрьме, но в результате бунта освободился.
Между вставшими неожиданно друг против друга Пархоменко и Максютой произошёл короткий диалог:
—Ты кто? — спросил Пархоменко.
— Я — Максюта, командующий войсками анархии. А ты кто?
— А я — Пархоменко, тоже командующий, только советский.
Вслед за этим Пархоменко разрядил в анархиста свой маузер...
В районе Христиновки к восставшим перешла команда бронепоезда «Черноморец № 1», выдвинувшая лозунг: «Долой жидов и кацапов, пусть живёт независимая Украина!». Антисоветские мятежи охватили Белую Церковь, Херсон.
Повсеместно проходили погромы и уничтожение евреев и русских. В Елизаветграде «за поддержку коммун» было убито несколько сотен активистов Советов; в Умани — 400 человек, в Екатеринославе — 150 русских и 100 евреев.
В складывавшейся обстановке была велика опасность перехода всех украинских советских частей на сторону Григорьева.
Затонский писал в записке в РВС Республики: «По существу любой наш полк может поднять против нас восстание, и подчас не всегда понятно, почему та или иная часть борется на нашей стороне, а не против нас» [145] .
145
Михайличенко Д. Ю. Указ. соч. С. 135.
10 мая состоялось заседание Совета рабоче-крестьянской обороны Украины (СРКОУ), на котором Григорьев специальным постановлением объявлялся вне закона. В постановлении говорилось, что, «устроив резню беззащитного населения в Знаменке, Елизаветграде и ряде других городов и сел, Григорьев возомнил себя полновластным хозяином Украины. Но его предательская затея будет ликвидирована в самый кратчайший срок. Совет рабоче-крестьянской обороны постановляет:
1) Григорьев и его ближайшие сотрудники объявляются вне закона.
2) Каждый гражданин Советской Украины и, в частности, каждый красноармеец, обязан расстреливать их на месте.
3) Всякое оказанное содействие Григорьеву и его сообщникам будет караться со всей строгостью военно-революционного времени...» [146] .
На заседании Совета выступил член Президиума Всеукраинского центрального исполнительного комитета, нарком внутренних дел Республики Ворошилов. Он предложил ликвидировать мятеж резервными военформированиями, не трогая войска Южного фронта, сражавшиеся против белой армии Деникина. Необходимо задействовать верные части 3-й Украинской советской армии, расквартированные в Одесском регионе, курсантов командных курсов Киева и Харькова, приписные мобгруппы гарнизона Харьковского округа, матросские подразделения Днепровской военной флотилии.
146
Гражданская война на Екатеринославщине (февраль 1918 — 1920 гг.): Документы и материалы. Днепропетровск: Промiнь, 1968. С. 122-123.
Совет обороны поддержал предложение Ворошилова и назначил его командующим этими объединёнными силами.
Ворошилов с головой окунулся в борьбу с восставшими. Он объявил Харьковский округ (Харьковская, Полтавская, Екатеринославская и Донецкая губернии) на военном положении. Правительство УССР провело мобилизацию коммунистов, рабочих, советских служащих, комсомольцев и членов еврейских социалистических партий. Оно запросило помощь у РСФСР. Россия в срочном порядке направила на Украину войска численностью около 10 тысяч человек.
Совет обороны предупредил партии украинских левых эсеров и социал-демократов-«незалежников» и прочих вдохновителей и сочувствующих Григорьевскому восстанию, что против них будет применён безжалостный террор.
Уже 14 мая три группы войск (свыше 30 тысяч человек), под общим руководством Ворошилова начали наступление на мятежников из Киева, Полтавы и Одессы. На Кременчугском направлении группой командовал Павел Васильевич Егоров, на Екатеринославском — Александр Яковлевич Пархоменко. В Северной Таврии антигригорьевскую группу составляла Крымская советская армия Павла Ефимовича Дыбенко (бывшая 3-я Украинская советская дивизия).
По требованию РВСР включилось в борьбу против мятежников и войско Махно. «Батька» издал прокламацию под оригинальным заголовком «Кто такое Григорьев?», где назвал атамана «разбойником», «контрреволюционером», «авантюристом», «провокатором-погромщиком».
19 мая Полтавская группа Егорова выбила григорьевцев из Кременчуга, а моряки Днепровской флотилии — из района Черкасс. Части Дыбенко и Пархоменко соединились с частями Егорова, заняв Кривой Рог и станцию Долгинцево. 21 мая войска Григорьева были разбиты под Киевом. 22—23 мая красные захватили Александрию, Знаменку — главные базы мятежников. До конца мая григорьевцев вытеснили из Николаева, Очакова и Херсона. За десять дней боёв возомнивший себя хозяином Украины атаман Григорьев потерял своих солдат более трёх тысяч убитыми и пять тысяч пленными. Это была почти треть всей его армии.
Мятежники разбегались по домам, атаманы уводили в безопасные места поредевшие отряды из-под руки своего вождя. Из 23 тысяч повстанцев у Григорьева осталось немногим более трёх тысяч.
В июне повстанческие остатки скрылись в дальних степных сёлах и перешли к партизанской войне. Они совершали налёты на Александрию, перерезали железнодорожные пути, грабили эшелоны. Лично Григорьев с кучкой преданных ему «незалежников» скрывался в Чигиринских лесах и в Холодном Яру.
В июле с Григорьевым встретился Махно и предложил ему военный союз против «белых и красных». Крепко потрёпанные деникинцами и Красной армией отряды Махно насчитывали менее четырёх тысяч бойцов. «Батька» и атаман решили объединить свои военные силы. Договорились, что Махно будет главой Повстанческого совета, а Григорьев — командующим войсками.