Ворошилов
Шрифт:
В то время когда красные части фактически уже сдали город деникинцам, под вечер 25 июня в центре Харькова произошёл знаменитый инцидент с броневиком «Товарищ Артём», который потом войдёт и в белые мемуары, и в советские учебники истории. О нём на следующий день газеты города писали: «На Московской улице броневик большевиков “Артём”, оказавшийся в тылу наступающей добровольческой цепи, открыл пулемётный огонь, коим было убито и ранено несколько человек. После того как по нему открыли ответный огонь, прислуга броневика, оставив его, бежала и пыталась скрыться на чердаке одного из домов по Рыбной улице, но была захвачена».
Вот как описывает это А. И. Селявкин в книге «В трёх войнах на броневиках и танках». Эпизод подаётся в пересказе.
25 июня бронедивизион вёл тяжёлые бои под Новомосковском. Командир экипажа броневика «Товарищ Артём» Юзеф Станкевич выполнял приказ военного коменданта Харькова Павла Андреевича Кина выдвинуться на окраину города по Чугуевскому шоссе, чтобы задержать части Деникина и прикрыть отход советских войск.
Сдерживая огнём небольшие группы белых и непрерывно их контратакуя, броневик медленно отходил через Конную площадь и далее по Старомосковской улице к центру города, чтобы присоединиться к частям Красной армии в районе Холодной Горы. Но уже в центре около пяти часов вечера броневик встретил крупные белогвардейские подразделения, вошедшие в Харьков с разных направлений, и вступил с ними в бой.
Под перезвон колоколов местная буржуазия, бывшие офицеры, чиновники с оркестром, цветами и трёхцветными флагами готовились торжественно встретить деникинских «освободителей».
Увидев броневик, на башне которого красными буквами было выведено «Товарищ Артём», устроители торжеств оцепенели. А когда пулемёт брызнул огненной очередью по коннице, оцепенение сменилось паническими воплями и бегством. Броневик носился по площади, врезаясь в колонны врага. Торжественная встреча не состоялась. Но вскоре деникинцы оправились от шока и стали окружать броневик.
Во время движения по Московской улице, на подъёме, остатки горючего отлились в задние отсеки бака и подача бензина в двигатель прекратилась. Броневик остановился на перекрёстке Московской улицы и Петровского переулка, продолжая отбиваться от врага.
Когда кончились патроны, экипаж вывел из строя пулемёт и двигатель бронемашины, а затем вступил в рукопашную схватку с белогвардейцами. Окровавленных героев деникинцы потащили на Николаевскую площадь и здесь после истязаний под озверелый рёв толпы расстреляли.
Трупы четырёх красноармейцев и их командира Станкевича пролежали на площади несколько суток [158] .
По-своему описал этот случай с советским броневиком в мемуарах «Дроздовцы в огне» А. И. Туркул. Предлагаю отрывок мемуаров в произвольном изложении.
Вдруг из-за угла с рычанием вылетела серая броневая машина. Броневик застопорил ход в нескольких шагах от Туркула, по его борту красная надпись: «Товарищ Артём».
Броневик открыл по батальону огонь. Туркул прижался к стене. Следовавшие за ним связисты попрыгали с набережной под откос, к речке. Если бы у броневика был боковой наблюдатель, он бы заметил Туркула и пулемётчик мгновенно смёл бы его огнём.
158
См.: Селявкин А. И. В трёх войнах на броневиках и танках. Харьков: Прапор, 1991. С. 183.
Туркул стал пробираться вдоль домов, ища какой-нибудь подворотни, выступа, угла, где укрыться. Дверь одного подъезда подалась под рукой, приоткрылась, но на задвижку накинута цепочка. Туркул перебил цепочку выстрелом маузера, проник в подъезд.
Поднялся по лестнице на второй этаж и на площадке открыл окно. Оттуда он увидел своих связистов, они залегли под откосом. Подпрапорщик связи Сорока стал подниматься со связкой ручных гранат к броневику. Он выбрался на набережную, кинул в броневик гранаты, но не повредил его. Его примеру последовали все чины связи. Вокруг «Товарища Артёма» поднялись грохот и столбы взрывов. Бронемашина умчалась по Старомосковской улице.
Батальон уже выходил на Николаевскую площадь. И тут на его хвост — подводчиков-мужиков налетел из переулка красный броневик. Он пересёк колонну, разметал подводчиков и лошадей и скрылся. Туркул приказал выкатить на площадь четыре орудия и ждать, когда вновь появится «Товарищ Артём».
Броневик, словно спятивший с ума, снова вынесся на площадь со Старомосковской улицы и помчался вверх к Сумской, поливая всё кругом из пулемёта.
Пушки произвели по бронемашине четыре выстрела. «Товарищ Артём», огрызаясь пулемётным огнём, закружился на месте. Несколько артиллеристов были ранены. Но чёрные фонтаны пушечных разрывов всё плотнее и плотнее вскидывались вокруг броневика. Стараясь вырваться из огненного кольца, он норовил нырнуть в узкий проход между домами и, круто разворачиваясь, упёрся в столб электрического фонаря. Его забросали гранатами, заставив прекратить отстреливаться. На какое-то время «Товарища Артёма» закрыло дымом разрывов. Воспользовавшись этим, дроздовцы окружили бронемашину. В ней никого, только кровь на сиденьях. Экипаж бежал.
К Туркулу подошёл старик еврей и вполголоса сказал ему, что люди с броневика прячутся тут неподалёку, в переулке на чердаке третьего дома.
Подпрапорщик Сорока со своими связистами стащили с чердака пятерых окровавленных матросов в тельниках и кожаных куртках, чёрных от копоти и машинного масла. Толпа мещан встретила пленённых красных с яростной агрессией. Их били тростями, зонтиками, на них плевали, женщины кидались на них, царапая им лица.
— Куда вы их ведёте, убейте... Кончайте их на месте... — кричали харьковчане.
Экипаж броневика «Товарища Артёма» Туркул приказал расстрелять прямо на площади... [159]
Отдельные современные историки с неким восхищением отзываются об отличившемся при взятии Харькова белом офицере Туркуле: представляют его подлинным российским патриотом. Вряд ли с ними согласятся подавляющее большинство русских людей. Может быть, он и был патриотом, но, надо полагать, той — царской, дворянской России. Русский простой народ ему глубоко чужд. На это указывает его участие в Великой Отечественной войне Советского Союза с фашистской Германией на стороне немецких захватчиков. Во второй половине войны генерал Туркул вступил в так называемую Русскую освободительную армию (РОА) изменника А. И. Власова. Он был кооптирован в КОНР [160] , и в марте—апреле 1945 года стал формировать Отдельный корпус предателей. К счастью, создать полноценное коллаборационистское [161] соединение не успел, гитлеровский Третий рейх пал. По окончании войны личный состав корпуса был интернирован на территории Австрии в лагерь Келлерберг. Туркул был арестован как нацистский преступник.
159
См.: Туркул А. И. Указ. соч. С. 118.
160
КОНР — Комитет освобождения народов России.
161
Коллаборационисты — лица, сотрудничавшие с фашистами в оккупированных ими странах во время Второй мировой войны.
После захвата Харькова войсками Деникина Ворошилов был обвинён в неоправданной сдаче города врагу. Он был предан суду Военно-революционного трибунала. Члены трибунала пришли к выводу, что Ворошилов не справился со своими обязанностями, не сумел правильно обеспечить оборону Харькова не по злому умыслу, а из-за некомпетентности. Общее мнение судей выразил М. Л. Рухимович: «Командовать может ротой, батальоном, с натяжкой, полком. Командармом быть не может — не умеет... Его нельзя было назначать командующим...» [162]
162
История России в портретах: В 2 т. Смоленск; Брянск: Русич; Курсив, 1997. Т. 2. С. 379.