Воротиться нельзя влюбиться!
Шрифт:
С этими словами леший опрокинул в себя ещё один кувшин.
— Ну и возвращайся тогда в свой лес, — буркнула я. — Через три месяца результат проклятия сам увидишь.
— И правда, засиделся я. Бывай, Яга.
Лесное чудовище со скрежетом поднялось и медленно вышло прочь из избушки. Я спешно заперлась изнутри и сползла по двери на пол. Нет, я не Маргарита, чтобы таких гостей пачками принимать. Хотелось завернуться в половик и завыть. Но ещё сильнее хотелось домой. Только теперь до меня дошло, что желание-то загаданное не исполнилось.
Я бросилась к зеркальцу.
—
Оправа покрылась патиной, само зеркало постарело и потемнело, а кое-где от углов поползли некрасивые рыжие пятна.
— Потому что ты дура, — хмыкнуло зеркальце, вырывая меня из процесса созерцания.
— А почему ты постарело? — спросила я.
— Потому что постаралось!
Несколько мгновений я переваривала ответ. Ничего не понятно! Ну что за дела?
Ладно. Решила сходить до ветру и обдумать ситуацию.
До чего же вредный артефакт мне достался! Но сдаваться нельзя, нужно продолжать расспрашивать. Оно, хамло эдакое, много чего интересного знает, нужно только найти правильный подход.
Вернувшись, снова взяла в руки медную диковину.
— Свет мой зеркальце, объясни, почему желание не сбылось, — продолжила я настаивать, разглядывая паутину едва заметных трещинок на одном краю стекла.
— Потому что смотреться в зеркало надо, когда желание загадываешь, — недовольно пробурчало оно в ответ.
Зря я вчера приняла этот голос за мужской. Он, без сомнения, не женский, но и не мужской тоже. Скорее просто сухой и нечеловеческий, с металлическим оттенком и едва уловимым эхом. Кстати, теперь я даже разглядела отвечающего. За стеклом проявилась едва заметная маска.
— Спасибо! Уже легче. То есть в темноте загадывать желание нельзя. Значит, попробуем снова. Свет мой зеркальце, перенеси меня обратно в мой мир и мою жизнь! — загадала я.
На это хамоватая диковина ничего не ответила, а я решила позавтракать и заняться самообразованием. А то книг полно, наверняка там и что-то интересное есть.
Выяснилось, что Яга историю и географию не жаловала, только справочники. Растения, животные, колдовские зелья и обряды… Старые страницы с шелестом ложились друг на друга, но ничего нового я не узнала. Хотя вру. Узнала, что корень и цветки плакун-травы наделены великой силой: они смиряют нечистых духов, делают их послушными воле человека, рассеивают вредоносные чары, спасают от насланных искушений и всяких недугов. В книге бабы Яги рядом стоит пометка, что растение редкое, уничтожаемое лешим и болотными обитателями. Ещё узнала, что тирлич-трава даёт людям возможность превращения, то есть оборотничества. Поэтому ведьмы и волколаки стараются её уничтожать и вырывать с корнем, чтобы она не попала в руки человеку, и он не получил способности превращаться в кого-либо.
Безусловно, лишних знаний не бывает, но ничего из найденного не отвечало на миллион вопросов, что роились в голове. И тут я случайно обнаружила карту! Ну как карту, её подобие. Любой школьник в 7-м классе нарисовал бы лучше, но выбирать не приходилось.
Итак, на листе были изображены различные страны. Тридевятое царство и Тридесятое государство соседствовали с Триседьмым княжеством, Тривосьмым королевством и Трипятым ханством. При этом ничего Тришестого на карте не оказалось! Интересно было бы посмотреть на полноценный атлас этого мира! Должно же у них по логике и Трипервое, и Тривторое быть. Или это всё-таки не страны, а блюда?
Кстати!
— Мышки, дорогие, — позвала я. — Есть хотите?
— Да! — запищали они.
Я насыпала им зерна, положила на блюдечко ломтик хлеба и немного сыра.
— А скажите, в какой стране мы находимся? — ласково спросила я.
— В Лесной, — подумав, ответила вдруг птаха. — Тут много лесов.
— А называется эта страна как?
— Триседьмое царство, — неуверенно ответила пернатая собеседница.
Понятно. Ясен-красен, на зоопомощь можно не рассчитывать.
Почему-то потянуло на щи. Несмотря на то, что их плескалось на донышке, горшок оказался ужас какой тяжёлый, и я бы не смогла поставить его в горячую печь руками, так что пришлось искать ухват. Он обнаружился в узком шкафу у входа, где Яга хранила метлу и ступу. Открыла заслонку, вооружилась, зацепила горшок и потащила. Ох и тяжёлое это оказалось занятие, чуть ежа не родила!
Заодно и дровишек подкинула. Наконец задвинула заслонку и села за стол, задумчиво разглядывая корешки книг, но новых среди них не прибавилось. Ни одного пособия по выживанию для попаданок из Навомирья, так вроде Яга назвала Землю.
Интересно почему? Разве не Навь, Правь и Явь должны быть? Ладно Правь, это мир богов. Но наш-то мир должен быть Явью. Хотя… Явью обитатели Явомирья считают себя, а Землю — потусторонним мёртвым загробным миром, так получается? Эх, учебник бы сюда! И не методичку на двенадцать листов, а нормальный справочник по сказаниям и мифам.
Сидя за столом, бездумно глядела в окно и вдруг заметила странное. Лес шумел и раскачивался, хотя ветра, кажется, не было. Дважды моргнув, я накинула душегрейку с валенками и выбежала наружу.
Тут творилось нечто совершенно невообразимое. Деревья скрипели, стенали и стонали, но в зимнем воздухе — ни дуновения ветерка. Я только сейчас почувствовала, насколько этот воздух сладок. Словно набираешь в руки пригоршни студёной колодезной воды и утоляешь мучительную жажду. И в этом практически неподвижном, напоенном морозом воздухе — качающиеся деревья.
Почему? Как?
Обернувшись, позади избушки увидела то же самое. Нелогичное, странное и пугающее зрелище. Ну нет, лучше я внутри отсижусь за книжками. У меня ещё заметка про разрыв-траву не читана и зеркальце не расспрошено.
Лес продолжал шуметь и стонать, а я чуть не спалила в печке щи. Пока вынула, пока смогла поставить горшок в специальное углубление на шестке, пока налила себе щей, пока поела — всё это время снаружи творилась страннейшая вакханалия.
— Свет мой зеркальце, скажи, а я могу другие желания загадывать?