Воротиться нельзя влюбиться!
Шрифт:
— Ну конечно, ты же конь. Тебе нужно скакать! — осознала я. — Знаешь что? Я уговорю князя вывести нас на прогулку.
Раджа радостно заржал, отбивая копытами чечётку. Нагарцевавшись, он спокойно вернулся обратно в конюшню и сам зашёл в просторный чистый денник. Я проверила, что всего у него было вдоволь — и воды, и овса, и даже мытых морковок в отдельной кормушке. Только вороная кобылица теперь демонстративно стояла к нему задом. Приревновала ко мне или обиделась, что её на прогулку не взяли? Ладно, пусть сами разбираются. Не хватало ещё в лошадиные склоки
До конца вечера я старалась избегать князя, хоть и понимала, что долго делать это невозможно. Наконец решилась спуститься к ужину.
— Дед Постень, — тихонько позвала я, оглядывая тёмную кухню.
— Тутась я, — откликнулся он. — Чевой тебе?
— Просто хотела спросить, остались ли ещё пироги. Есть так хочется…
— Осталися, куда им деваться? Владик вон даже есть не стал. Злится, стал быть.
— Это на меня, — признала я.
— А то ян-то не понял! — хмыкнул домовой, но как-то беззлобно.
На столе появились тарелки с пирогами и крынка с квашеной капустой.
— Сам виноват. Он только и делает, что на меня рычит.
— Переживает, — вздохнул дед Постень. — Шибко ты ему понравилась.
Я аж чуть пирогом не поперхнулась от такого заявления. Нормально вообще? Мы как бы не в яслях, чтобы понравившихся девочек за косички дёргать.
— Это вы с чего взяли?!
— С того, что он тебя ещё в лягушку не превратил, — хихикнул дед. — Ходит, фырчит, терпит твои выкрутасы. А вообще-то он на расправу скор, только с тобой миндальничает.
— Миндальничает? — шокированно переспросила я. — Нет, это просто детский сад какой-то! Если я ему нравлюсь, то нужно же подойти… сказать об этом… поцеловать…
— Агась, чтоб ты его, значится, на смех подняла? — хитро сощурился домовой. Я замолчала, вынужденная признать, что такая вероятность была, причём немалая. — Опять же, пророчество это дурное. Ещё не понятно, сколько тебе с нами жить и что дальше будет, вот он и боится сближаться-то. А ты сама только и делаешь, что дразнишь его. Негоже это…
— Может, мне ему ещё и посочувствовать?! — возмутилась я. — Ходит тут, к рубашкам придирается. Слова не скажи, в сторону не посмотри, сплошные запреты. Деспот и тиран этот ваш князь.
— Сама-то веришь в то, что говоришь? — усмехнулся в усы собеседник. — Помирились бы вы… А то когда вы друг на дружку смотрите, аж искры по терему летят. Сгорим жеж!..
— Скажете тоже, — отмахнулась я. — Ничего такого между нами нет.
Тут я, конечно, лукавила. Князь меня, безусловно привлекал, но вот характер… Хотя я без отца росла, мне по статусу положено во всяких придурков влюбляться. Но назвать Влада придурком язык не поворачивался. Да, со своими тараканами, но у кого их нет? А что до характера, так ясен красен, что он злится. Я ж его нарочно злю. Может, и правда с ним поговорить по душам? Вдруг из этого что-то да выйдет?..
Что? Я сама не знала. Просто при мыслях о князе меня наполняло какое-то необъяснимое волнение…
Ну нет, тогда он про болотниц опять начнёт спрашивать, а откровенно врать не хотелось. Да и чувствовала
Да только было в князе нечто такое, что не позволяло его из головы выкинуть. А раз так, то налаживать с ним контакт — в моих интересах. Я посидела полчаса, решаясь. Потом вздохнула, поблагодарила домового за ужин, убрала посуду и, выдохнув, отправилась к Владу прижав холодные пальцы к полыхающим щекам. Пошла, значит, налаживать контакт и разговаривать, как взрослые люди. И неизвестно, к чему бы это привело, но оказалось, что князя на месте нет.
Стало обидно до ужаса. Нет, то есть я к нему пошла мириться такая умница и красавица, а его в тереме нет? И куда он делся? Какие у него вообще могут быть дела, кроме как со мной скандалить?!
Раздосадованная, вернулась на кухню. Ладно, князь развеется и вернётся. И куда пойдёт? На кухню, естественно. А тут я сижу, вся такая домашняя и благостная.
— Дед Постень, нет Влада дома. Может, вам чем помочь? — спросила я.
— Чем ты поможешь? Али думаешь, что ян-то сам не справляюся? — проворчал он.
— Что вы, разве можно? Вы — лучший хозяин из всех, что я видела, — честно сказала я.
На самом деле домовой пока что был единственным, кто вызывал искреннюю симпатию. Коренастый дедок заботился о тереме с рвением и знанием дела, и было одно удовольствие наблюдать за его спорыми движениями.
— У меня рука зажила практически. Чешется только всё ещё. Но в любом случае можно приступать к изготовлению пипидастра.
— А, енто… — удовлетворённо проговорил домовой. — Енто можно. Чего надоть-то?
— Несколько ровных палочек длиной с локоть, верёвочки, ленточки, клей, если есть. Но самое главное — перья. Чем пушистее, тем лучше.
Перьев дед Постень приволок целую охапку. Кажется, среди них и фазаньи были, и лебединые, и гусиные, но самое главное, имелись нужные — страусиные. Я осторожно приложила несколько штук к палочке и принялась обматывать тесёмкой.
— Это я пока просто наживляю, чтобы показать, какая штука должна получиться.
Результат оказался похожим на внебрачного сына ёршика и костюма короля российской эстрады, но домовой суть уловил, лихо подхватил другую палку и через несколько минут сделал совершенно шикарный пипидастр с плотно обвязанной лентой ручкой. Поколдовал немного над перьями, и те задорно принялись пушиться в разные стороны, готовые собирать пыль.
— Ляпота, — любовно погладил домовой новый инструмент и воткнул его в карман передника, вид при этом имея совершенно счастливый.