Воровка для дракона
Шрифт:
И мгновение спустя он и сам вспомнил о крыльях, которые он мог бы потерять уже наутро, если бы не маленькая гиана, спасавшая его сейчас, сама о том не ведая. Альда всё же вскрикнула от боли, но он поспешил успокоить её ласковым поцелуем, не в силах разомкнуть или ослабить объятия. Сквозь опущенные ресницы она увидела сияние золотых драконьих глаз.
Ей показалось, что сейчас они сияют куда ярче, чем ещё минуту назад, да и аромат золота, который она так любила, сделался сильнее. Он обволакивал, заполнял каждую клеточку, как и сама Альда сейчас была заполнена до предела. Неприятные ощущения, которые возникли вначале, исчезли, остались только нежность и наслаждение.
— Мне… нравится… эта игра… — прерывисто прошептала она.
«Зачем я, глупая, столько времени отказывалась?» — удивилась Альда, но тут же мысли растворились, унеслись в потоке удовольствия.
Ей действительно чудилось, что она взлетает всё выше и выше. Или качается на волнах… Вверх, вниз… Вверх, вниз… Невозможно было набрать полную грудь воздуха, будто он весь внезапно закончился. Альда делала маленькие глотки в унисон с приливами и отливами. По обнажённой коже бегали мурашки. И вот уже она дрожит вся — до самых мизинчиков. Это был сладкий трепет, который она прежде никогда не испытывала. Если бы Ульхар вздумал остановиться в этот миг, она бы принялась кусаться и требовать продолжения.
Но он не собирался останавливаться. Древнее заклинание, наложенное Старейшинами, сработало, и теперь дракона, заполучившего невинную девушку, переполняла первозданная сила. Потоки магии струились по его жилам вместе с движением крови, окутывали золотистым сиянием два слившихся в любовном единении тела. Альда была прекрасна, волшебная сила вливалась и в неё, заставляя терять самообладание и шептать страстные и милые слова. Краем сознания Ульхар пытался вспомнить, насколько сильны были гианы в любовной магии, но разум сопротивлялся, а волнующее чувство близости всё усиливалось. Ни с кем и никогда он не испытывал ничего подобного!
— Дикая кошечка без коготков, — пробормотал он. — И только моя…
Альда заметила, что спальня озарилась магическим свечением. На плечах и лице Ульхара выступили контуры драконьей чешуи, счастливая улыбка превратилась в торжествующий оскал — но всё это только на миг. Он сумел обуздать вернувшуюся силу и совладать с собой, думая лишь о том, чтобы доставить удовольствие своей избранной.
Он точно вёл её за собой, шаг за шагом поднимая к вершине. И вот уже Альда застыла на самом пике, боясь прыгнуть и испытать неизведанное. И снова было страшно и сладко. Нежный поцелуй словно говорил: «Не бойся. Прыгай. Я всегда рядом. Я подхвачу!»
И Альда прыгнула, закричав от восхищения. Крепкие руки дракона держали её в этом головокружительном полёте, но, когда сумасшедшее биение сердца чуть приутихло, она различила сильное дыхание Ульхара: он едва сдерживался, чтобы не зарычать от удовольствия. Под пальцами гианы, скользящими по его взмокшей спине, всё же проступили золотые чешуйки, страстная дрожь пронзила тело графа, и он прижал к себе Альду изо всех сил.
— Завтра же мы летим к Старейшине, — было первое, что прошептал он после того, как к нему вернулась способность говорить.
Альда, у которой тоже почти не осталось сил на разговоры, тихо рассмеялась.
— Хорошо, завтра… Не бойся, я больше не сбегу.
— Драконы ничего не боятся! — воскликнул он возмущённо, но тут же потянулся, чтобы поцеловать её. — Особенно теперь, когда ты спасла меня от смерти, Альда. Я не мог рассказать тебе раньше, это была бы… нечестная игра.
Альда резко села, во все глаза глядя на графа, надеясь увидеть улыбку, которая бы выдала неудачную шутку, но Ульхар оставался серьёзен.
— Что ты такое говоришь?.. — прошептала гиана.
— Обряд укрепления трона это не просто традиция моего народа, — сказал он, успокаивающе поглаживая её по колену. — Это жизненная необходимость. Девственницы не прихоть и не развлечение для таких, как мы, а возможность сохранить жизнь и магическую силу. Когда-то давно всё было иначе, но век за веком людей становилось всё больше, а древних существ — всё меньше. Мир менялся. Редкие виды стали вынуждены заключать союзы с человеческими правителями, чтобы выжить. Драконы были сильны, но к началу текущего тысячелетия у нас не осталось женщин… и потому нам пришлось договариваться с людьми. Ритуал с невинной девой один раз в семь лет — или постепенное угасание и в итоге смерть. Ты пришла на исходе последнего дня. Я даже не мечтал об этом.
Альде сделалось жутко от одной мысли о том, что, задержи её Коротышка чуть дольше, окажись стена чуть выше, она могла бы не успеть к самому главному человеку в своей жизни. Даже в глазах потемнело от ужаса.
— Ты с ума сошёл? — крикнула она и в сердцах стукнула Ульхара по бронированному плечу, всё ещё покрытому чешуйками. — Почему ты не взял одну из… этих…
Она скривилась, но заставила себя продолжать.
— Ведь от этого зависела твоя жизнь, глупый!
Ульхар поймал её руку и легонько сжал в своей, улыбаясь.
— Раньше я так и делал, Альда, но после встречи с тобой всё изменилось. Мне нужна была только ты или никто! Мне сто пятьдесят лет, по меркам людей я прожил достаточно долгую жизнь, чтобы однажды взять и рискнуть по-настоящему, не особо надеясь на удачу. Взломщицы ведь хорошо понимают, какой капризной бывает удача?
Альда вздохнула, сбрасывая наваждение: вот он, рядом, живой, невредимый, не случилось ничего страшного.
— Знаешь, когда я впервые очутилась в твоем замке, мне показалось, что удача отвернулась от меня… Но теперь я понимаю, что это был самый счастливый мой день…
— Я готов был сразить хоть сотню колдунов, чтобы услышать от тебя эти слова, — выдохнул Ульхар, обнимая её и приглаживая растрепавшиеся светлые пряди. — Ты моя единственная любовь, Альда! Я люблю тебя больше жизни!
— Мне кажется… — тихо ответила она, устраивая голову на его груди. — Мне кажется, Ульх, что я тебя тоже… люблю…
Эпилог
Свадебная церемония на Чёрном утёсе состоялась по решению Старейшины три дня спустя. Альда ожидала увидеть перед собой глубокого старца с седой бородой и морщинистым лицом, но правителя драконов выдавали лишь глаза. Взгляд тысячелетнего существа скользнул по графу Отирмиру и стройной фигурке его спутницы, сухие губы чуть дрогнули в понимающей улыбке.