Воровка для дракона
Шрифт:
— Никто не имеет права указывать дракону, о чём ему следует думать! — огрызнулся Ульхар и жадно выпил воду из кружки.
— Несомненно, ваше сиятельство! Но ваш замок полон гостей и претенденток на проведение обряда, и если вы рискнёте дотянуть до последнего дня, то могут начаться необратимые изменения. Исполните то, что полагается по законам Старейшин, а после можете хоть все семь лет думать о ком угодно!
Граф гневно вскинул голову, но пухлый и добродушный Ивар так старательно делал записи в своём блокноте, что дать ему затрещину было решительно не за что.
Ульхар представил себе жителей равнинных городов, горных деревушек, лесных поселений: всех их ожидают трудные времена, если он позволит себе нарушить древние законы. Так странно! Много лет он считал обряд наскучившей необходимостью, а теперь сидит и трясётся о своей чести, словно нетронутая девица! Альда так ничего и не поняла, не разглядела вспыхнувших в груди чешуйчатой твари чувств, так почему же он только и делает, что ищет ей оправдания? Воспоминания о воровке следует вычеркнуть из памяти, точно так же как лицо обезумевшего Озгена Кеватто, с которым им довелось сражаться… вместе.
— Приведи мне любую девушку. — Граф порывисто встал и уставился на карту земель, висевшую над столом.
Нетрудно было предположить, в какую сторону и по какой дороге направилась из замка освобождённая взломщица. Ей больше не нужно прятаться по кустам и хорониться в оврагах, она может идти по главному тракту и распевать весёлые песни о том, как одурачила дракона. Вот только Ульхар откуда-то знал, что она так не поступит.
— Совсем любую? — уточнил Ивар, склонив голову набок.
— Да. Первую, какая попадётся. Либо ту, что спросит об обряде. Либо на твой вкус… всё равно!
— Я искренне рад, что вы одумались, ваше сиятельство!
Граф притушил светильники и принялся нервно расхаживать по кабинету. Невидимая в человечьей ипостаси чешуя так и зудела на теле. Ему казалось, что крылья сейчас сами собой развернутся за спиной и погонят его в сторону дороги, по которой ушла его избранная. Первая за многие годы по-настоящему тронувшая его душу девушка.
Прежде Ульхар никогда не понимал своего безвременно ушедшего старшего брата. В официальной истории рода Отирмир значились лишь сухие строчки о том, что прежний владыка Драконьего леса «в силу собственных убеждений и заблуждений» ослушался Старейшину и пренебрёг очередным обрядом укрепления трона. Ульхар знал истинную причину, но до недавнего времени считал её полнейшей глупостью. На празднике его брату приглянулась жена одного из рыцарей, и он не пожелал выбирать себе невинную девушку.
Рыцарь оказался человеком благоразумным: заметив интерес дракона к супруге, он в первую же ночь заложил карету и увёз жену подальше от опасно светящихся золотом глаз чешуйчатого гада. Наутро граф разогнал всех собравшихся на торжество, заперся в спальне и не выходил оттуда до самого конца, перепоручив Ульхару все дела по управлению замком. Теперь же младшему брату не на кого было надеяться… Что ж,
— Ваша милость? — тонкий голосок взрезал бархатную тишину кабинета.
Лорд Отирмир посмотрел на вошедшую: Ивар расстарался на славу. Нашёл девушку, которая была полной противоположностью Альды. Смуглая кожа, иссиня-чёрные вьющиеся локоны, большая грудь, плотно затянутая в шёлк и бархат — ткань того и гляди треснет, крутые бёдра и холодный взгляд светло-серых глаз. Нежный голос не мог обмануть дракона. Вошедшая прекрасно знала, зачем её позвали в покои графа.
— Как тебя зовут? — спросил Ульхар из вежливости, хотя ему было всё равно.
— Луиза, ваша милость, — девушка поклонилась. — Если желаете, я станцую для вас, прежде чем… мы начнём обряд…
— Не надо танцев, — слишком резко оборвал её граф.
— Как вам будет угодно, — пискнула она и повела плечиком.
Жеманная, капризная аристократка! Ивар, видно, совсем лишился мозгов, если думал, что лорд не отличает настоящей невинности от кокетливого притворства. Эту красотку явно готовили ко встрече с драконом, а потому, когда её пальчики скользнули к пуговицам платья на груди и принялись заученными движениями расстёгивать их одну за другой, дракон подскочил и ухватил её за руку. От неожиданности девушка вскрикнула.
— Уходи, — прорычал Ульхар. — Ты не подходишь мне!
— Но… — На её точёном личике отразилась оскорблённая гордость.
— Ты получишь жениха, золото и подарки, но сейчас — уходи прочь!
— Вы негодяй! — крикнула Луиза ему в лицо и скрылась за тяжёлыми дверями.
— Да, верно, я негодяй, — прошептал граф Отирмир, вздохнув. — Но я не стану проводить этот обряд ни с кем, кроме Альды. Ни с кем.
Коротышка никогда не повышал голоса. Вот и сейчас он смотрел на Альду скорее с сочувствием, чем с гневом. Добрый дядюшка, не иначе.
— Да, детка, не повезло… — покачал он головой. — Но в нашей профессии такое случается. Ничего, отработаешь неустойку, выплатишь заказчику аванс, а там, глядишь, всё пойдёт по-прежнему.
Альда угрюмо молчала. По всему выходило, что придётся ей горбатиться на хозяина криминальной артели не меньше полугода. Она мысленно пересчитала скудные сбережения — всё, что успела отложить на будущее. И все же их не хватит, чтобы отдать долг…
Наверное, стоило забрать золотой кубок, который так и остался стоять у постели?
Однако взломщица, которую прежде не останавливали ни запертые двери, ни высокие стены, поняла, что это ей не по силам: она не сможет забрать у Ульхара этот проклятый кубок.
— Я всё верну.
— Ну-ну, а вот хмуриться не надо! Спустись в зал и перекуси, а то бледная какая-то, ветром качает. Лорд что же, совсем тебя не кормил в заточении? И как же ты уговорила тебя отпустить?
Коротышка хохотнул.
— Не говори, не говори. Догадываюсь.
У Альды появилось ощущение, будто её макнули в грязь и хорошенько в ней изваляли. Ещё этим утром она была важна и желанна. Была «главным сокровищем»…