Воровка
Шрифт:
«Показалось», – решила я про себя и вскочила на коня.
До вечера мы катались по городу, потом перекусили в местном трактире. У трактирщика глаза на лоб полезли, когда он увидел, какие гости к нему пожаловали. В подарок он преподнес нам кувшин превосходного вина, которое как нельзя кстати подошло к заказанному нами жареному поросенку. Робин вздохнул, но от трапезы отказался.
– В чем дело? – удивился веселый и слегка пьяный Талейн.
– Ну, – смутился Робин, – я же все-таки скелет. Мне не во что есть.
– О! – хлопнул
Талейн пересел к Робину и взял его за руку. Закрыл глаза.
– Ты только ничего после вина не напутай! – напутственно улыбнулась я.
Вокруг Робина заклубился белый туман, скрывший его от наших глаз.
– Апчхи! – раздалось внутри. – А-апчхи!
Во время всего процесса скелет чихал не переставая. Хотя почему скелет? Когда туман рассеялся, нашим взорам предстал симпатичный мужчина, на вид лет тридцати с небольшим. Темные волосы мягкой волной падали на плечи, пронзительно-голубые глаза взирали на нас с мучительной надеждой.
– Ну как? – шепотом спросил Робин. – Получилось?
Люди за ближайшими столиками зааплодировали.
– Зеркало! – закричала я на весь трактир. – Быстрее зеркало!
Робин поднес руки к лицу и увидел, что они ничем не отличаются от рук остальных людей. Из его голубых глаз закапали слезы. Я в порыве восторга и благодарности повисла на шее Талейна, но он, мягко улыбнувшись, отвел мои руки.
Принесли зеркало. Робин долго и придирчиво изучал свое отражение. Потрогал волосы, поводил пальцами по губам, высунул язык, улыбнулся, нахмурился, затем вернул зеркало трактирщику и пожал Талейну руку:
– У меня нет слов, чтобы выразить свою благодарность, но моя благодарность не знает границ! Я навсегда твой преданный друг и в любой момент приду на помощь!
– Я понимаю, что ты испытываешь, – ответил Талейн, отвечая на рукопожатие. – Достаточно благодарностей. Давай лучше приступим к трапезе, ведь теперь у тебя нет больше поводов для отказа.
Глава 32
Это просто боль с переходом в стон.
Это влаги соль и забытый сон.
В личной драме роль. Как ни назови,
Это только боль – пытка для любви.
Веселые, пьяные и абсолютно счастливые мы покинули трактир, когда на улице уже стемнело. Ведя за собой коней, мы шли по дороге в центр города. Вдруг над моей головой что-то вспыхнуло и расцвело яркими красками. Мы все как по команде подняли головы вверх.
Фейерверк! Разноцветные всполохи расцвечивали ночное небо, принимая формы различных фигур: огненно-красный дракон, серебристый единорог, синие звезды, золотые птицы… Я в восхищении любовалась небывалым зрелищем. Окружающие нас горожане каждую фигуру сопровождали громкими криками. Напоследок в небе отразился совершенно неожиданный для меня персонаж: яркие огни фейерверка сложились в мой портрет!
– Твоя идея? – прокричала я на ухо Талейну.
Тот согласно кивнул, озорно блеснув глазами.
По дороге во дворец мы поплясали в большом уличном хороводе, напоили коней из фонтанов, заблудились (как ни странно) в хитросплетении улиц, а затем открыли портал и оказались во дворце.
Передав коней на попечение счастливого и пьяного конюха, мы поднялись по широким ступеням. Стража веселилась перед дворцом, а само здание опустело. В зале никого не было. Гости, видимо, разбрелись по домам или по городу.
– Лайса! – попросил Талейн. – Пожалуйста, надень платье, которое тебе принесли утром.
Я подумала секунду и, согласно кивнув, поднялась наверх для того, чтобы переодеться.
Я направлялась по коридору в свою спальню, как вдруг услышала шум, доносящийся из приоткрытой двери одной из комнат. Движимая любопытством, я приблизилась и заглянула в комнату. И в ту же секунду горько пожалела о своем поступке.
На широкой кровати, по размерам не уступающей моей, едва прикрытый одеялом, лежал обнаженный Дейн, сжимающий в объятиях нагую светловолосую красотку. Дамочка стонала, запрокинув голову, а Дейн осыпал ее тело поцелуями.
Я пошатнулась, случайно задев створку. Дейн поднял голову на скрип двери. Я увидела его мутные пьяные глаза и кинулась бежать.
Несмотря на внутреннюю дрожь, по мраморной лестнице я спустилась спокойным шагом.
– С утра надену платье, хорошо? – ответила я на немой вопрос Талейна.
Тот согласно кивнул:
– Значит, с утра я с тобой танцую!
Я рассеянно кивнула в ответ, погруженная в собственные мысли. Талейн внимательно посмотрел мне в лицо и отошел, слегка покачав головой.
Я этого не увидела.
Мое настроение было безнадежно испорчено. Срочно требовались тишина и одиночество. Подниматься в свою комнату, где за дверью напротив Дейн наслаждался обществом блондинки, мне не хотелось. Оставаться в зале и видеть перед собой Талейна, зная о его чувствах ко мне, меня тоже не устраивало. Подумав и вспомнив планировку моего дома, в точности совпадающую с планировкой дворца, я направилась в кухню. Но, как выяснилось, и там мне не было места.
Робин, обретя вожделенную плоть, незамедлительно воспользовался этим обстоятельством, предаваясь любовным утехам с какой-то дамочкой в синем прямо на кухонном столе. Правда, из синего на дамочке осталось лишь одно кружевное белье, которое в очень скором времени обещало лежать на полу рядом с пышным синим платьем. Нарвавшись на очередную эротическую сцену, я на цыпочках вышла из кухни, боясь потревожить сладкую парочку.
– Советую выйти на балкон, – тихо произнес Талейн, увидев меня, появившуюся в зале. – Там тебе никто не помешает, а свежий воздух взбодрит.
– Спасибо за совет! – поблагодарила я и, не обращая внимания на его странную осведомленность, направилась к мраморной лестнице. Но в следующую секунду резко передумала, развернулась и вышла на улицу.
Дойдя до ближайшего трактира, зашла и купила бутылку отличного вина, затем выбрала дом, возле которого не было людей, и запрыгнула на крышу. Откупорив вино, я принялась думать.