Воровка
Шрифт:
– Заметано.
Мужчина махнул им на прощание и скрылся в ночи. Похоже, за ним кто–то приехал, подумала Сола.
– Ты уверен, что ему не стоит подождать здесь? – спросила она. – На улице очень холодно.
Эссейл покачал головой.
– С ним ничего не случится.
Блюда с едой достали из духовки, где они грелись, и сильные руки вовэ поставили формы на стол. А потом Эрик и Эвэйл помыли руки возле раковины в другом конце кухни и уселись за стол как два прилежных школьника в ожидании ланча. Маркус присоединился к ним, и Эссейл подвел Солу к свободному месту,
Примерно в это время бабушка перестала двигаться и остановилась, просто смотря на Эссейла. Выражение ее лица было застывшим, но глаза – нет. Они скользили по Эссейлу, отмечая… ничего не пропуская.
Подставив стул Солы, он замешкал.
– Садись, – сказала ее вовэ, указывая во главу стола. – Сейчас тебе нужно хорошо питаться.
Эссейл покраснел, но выполнил приказ, опустившись на стул. А потом бабушка Солы подошла к нему с серьезным видом. Запустив руки к затылку, она сняла тонкую золотую цепочку с небольшим медальоном.
– Это – Святой Рафаэль. Он защитит и исцелит тебя. Носи и не снимай.
Она повесила украшение на шею Эссейла и перешла на испанский, произнеся молитву за здравие Эссейла и накрыв его лицо своими старыми, красивыми руками.
Сола потерла глаза, к которым подступили слезы.
– А сейчас кушайте, – приказала ее вовэ. – Все вы. Кожа да кости!
На обратном пути к плите, ее бабушка одарила Солу быстрым, крепким объятием. А потом кузены Эссейла начали передавать по кругу блюда. А сам мужчина просто смотрел на медальон.
Сола прокашлялась.
– Не беспокойся, я не позволю ей насильно склонить тебя в нашу веру.
– Это так щедро с ее стороны. – Эссейл поднял взгляд. – Очень щедро.
– На нашей родине есть и другие. – Сола приняла тарелку с энчилада… и только сейчас осознала, что умирает с голоду. – У нас есть святые на каждый случай.
Он повернулся к плите.
– Миссис Карвальо? – Когда женщина посмотрела на него, он поднял медальон. – Спасибо. Это честь для меня.
– Ешь. Мы идем на вечернюю службу…
– Вовэ, не думаю, что это хорошая идея…
– Да, – сказал Эссейл. – Идеально. Мы пойдем, воистину.
Закрыв тему, Эссейл начал выкладывать на своей тарелке горку, и он выглядел обновленным изнутри и снаружи благодаря особенной улыбке на его лице.
Спустя мгновение Сола просто решила плыть по течению. Она не знала, сколько времени у них осталось, но будь она проклята, если не насладится каждой секундой.
Все остальное – непозволительная трата неожиданного подарка судьбы.
Глава 24
Эссейл начал с sopa de fub'a [67] , которая представляла собой отличную комбинацию листовой капусты и сосисок в густом бульоне. За чем последовали три порции feijoada, смеси копченой ветчины с белым рисом… с хорошим количеством p~ao de queijo [68]
67
sopa de fub'a – кукурузный суп.
68
p~ao de queijo – сырный хлеб.
69
sobremesa de banana com queijo – банановый десерт с сыром.
Банановый пудинг.
Не он один уплетал за обе щеки, образно выражаясь. Все, включая Марисоль, ели так, словно прошел год с последней трапезы. А потом, когда закончили, они просто отодвинули кресла и остались сидеть за столом, потому что все остальное, казалось, требовало непомерных усилий.
Но Эссейл давно думал о кое–чем и не мог больше ждать.
Посмотрев на Марисоль, он сказал:
– Ты поможешь мне подняться наверх, в мою спальню? Я бы хотел принять душ и прилечь перед поездкой в церковь, и мне понадобится помощь.
Марисоль кивнула ему, поднимаясь на ноги.
– Давай я сначала уберу…
– Нет, – резко заявила Миссис Карвальо. – Я сама уберу. А потом тоже прилягу. Мы выезжаем в одиннадцать двадцать. Я не хочу опозданий.
Эссейл встал.
– Позвольте заверить вас, мадам, что помощь вашей дочери будет носить сугубо медицинский характер.
– Ты хороший мальчик. А сейчас ступайте! Все вон из моей кухни.
– Вы оказали нам честь свое трапезой.
На этих словах все мужчины встали и низко поклонились крошечной, седовласой женщине, и, судя по смущению на морщинистом лице, Эссейл понял, что они угодили ей… хотя она сама в этом никогда не признается.
– Достаточно церемоний, – пробормотала бабушка Марисоль, отвернувшись к раковине и достав средство для мыться посуды «Ivory». – Ступайте уже.
Эрик и Эвейл последовали указаниям от и до: придерживая руками свои раздувшиеся, как мячи, животы, они спустились в свои комнаты. Когда Маркус помедлил, Эссейл поспешил успокоить его.
Положив руку на его предплечье, он тихо сказал:
– Иди отдыхать.
– Ты уверен?
– Ты никогда не выиграешь в этом споре. И мы найдем другой способ услужить ей, обещаю.
Когда Маркус кивнул и последовал за близнецами в подвал, Эссейл подал руку Соле и, используя свою физическую слабость в качестве предлога, притянул ее ближе к своему телу.
Под мягкой, тонкой больничной формой, в которой его отправили домой, он уже был в полутвердом состоянии, его сексуальная нужда пробудилась, оживляя все тело, придавая ему фокус и весьма знакомое чувство срочности. Но он помедлил, когда они завернули за угол к гладкой лестнице, и он увидел свой кабинет.
– Что такое? – спросила Марисоль. – Тебе нужно присесть?