Воровская честь
Шрифт:
— Этот у них имеет звание майора, — шёпотом сказал Азиз, завидев подходившего к ним дородного военного, увешанного наградными планками и с мобильным телефоном в руках. Он остановился и с подозрением посмотрел на сейф, затем повернулся к Крацу и представился как майор Сайд.
— Откройте! — коротко бросил он.
Крац указал на Скотта, и тот взобрался в кузов. В это время к грузовику подошли ещё несколько солдат и, окружив его, стали наблюдать за церемонией вскрытия сейфа. Когда Скотт открыл огромную дверь, к нему в кузов с помощью одного из солдат вскарабкался майор. Он отступил на шаг назад и приказал двоим из своих подчинённых войти внутрь. На лицах солдат
— Теперь будем ждать кран, — сказал он более дружелюбным тоном и набрал номер на своём телефоне.
Кохен забрался в кабину и сел за руль, воткнув ключ зажигания в замок, а Азиз остался в кузове с сейфом. Скотт и Крац стояли со скучающим видом, прислонившись к стене, и обсуждали варианты своих действий.
— Мы должны найти способ попасть в здание до того, как туда доставят сейф, — сказал Крац. Скотт кивком выразил своё согласие с ним.
Часы на площади Победы пробили 12.30, когда Азиз заметил высокую тонкую конструкцию, медленно выворачивавшую из-за огромной статуи Саддама. Солдаты выскочили на проезжую часть, чтобы задержать поток машин и дать крану продолжить своё медленное продвижение.
Скотт объяснил майору, что грузовик теперь надо подать ко входу в здание. Тот согласился без предварительного телефонного звонка. Когда грузовик встал там, где этого хотел Скотт, майор Сайд наконец согласился, что двери должны быть сняты со своих петель, если они хотят, чтобы сейф и его тележка оказались в здании.
На этот раз он все же позвонил по телефону и на вопрос Скотта: «Когда будет ответ?» — пожал плечами и сказал:
— Надо ждать.
Решив воспользоваться этой вынужденной паузой, Скотт объяснил майору, что ему нужно пройти тот маршрут, по которому сейф будет перемещаться внутри здания.
Майор заколебался, ещё раз позвонил по телефону, долго ждал ответа и наконец сказал, указывая на Скотта:
— Только вы.
Скотт оставил Краца снимать сейф с грузовика и пошёл за майором в здание.
Первое, что заметил Скотт, проходя по устланному ковром коридору, была его ширина и солидность. Через каждые несколько шагов, прислонившись к стенам, стояли часовые, мгновенно вытягивавшиеся в струнку при виде майора Сайда.
В конце коридора был лифт. Майор достал ключ и повернул его в замке на стене. Двери лифта медленно раскрылись. Скотт с удивлением отметил, что размеры лифта, должно быть, определялись исходя из габаритов сейфа. Он сомневался, что в нем останется больше дюйма свободного пространства с любой стороны после того, как здесь встанет мадам Берта.
Майор нажал кнопку с обозначением «-6», что соответствовало, как заметил Скотт, самому нижнему уровню здания. Лифт медленно пошёл вниз. Когда двери открылись, Скотт вышел за майором в длинный коридор. На этот раз у него было ощущение, что проход был сооружён с расчётом на то, чтобы выдержать сильное землетрясение. Они остановились у тяжёлых металлических дверей, охраняемых двумя часовыми с карабинами.
Сайд что-то спросил, и оба часовых отрицательно покачали головами.
— В зале никого нет, так что мы можем пройти прямо через него, — пояснил он и открыл дверь своим ключом. Скотт вошёл за ним в зал Совета революционного командования.
Его глаза быстро обшарили помещение. Первое, что он заметил, был ещё один огромный портрет Саддама на противоположной стене, на этот раз в тёмном двубортном пиджаке. Затем он обнаружил рядом с выключателем одну из красных кнопок сигнализации, о которой предупреждал его Крац. Майор, который, очевидно, не имел права появляться здесь, поспешил через зал, в то время как Скотт старался идти как можно медленнее. И тут он увидел её, всего лишь мельком, и сердце у него оборвалось: Декларация независимости была прибита к стене гвоздями, угол оборван, а некоторые из подписей явно размазаны.
Майор открыл дверь в противоположном конце зала, и Скотт неохотно последовал за ним в прилегающий коридор. Через несколько шагов они остановились перед огромной нишей в кирпичной кладке, которую Скотту не надо было измерять, чтобы понять, что она изначально предназначалась для установки сейфа.
Скотт принялся не спеша делать замеры, пытаясь одновременно придумать, как ему получше разглядеть Декларацию. Через несколько минут майор Сайд постучал хлыстом по его плечу, показывая, что пора возвращаться во двор. Скотт медленно пошёл за ним назад по короткому коридору, вошёл в зал Совета, в котором майор предпочитал не мешкать, а Скотт задержался, чтобы измерить двери, и был обрадован, когда обнаружил, что их тоже придётся снимать с петель. Он отступил назад, как бы решая про себя проблему с дверями. Но тут появился майор и, шлёпнув его по ноге хлыстом, пробормотал про себя что-то вовсе не лестное по адресу Скотта.
Скотт бросил украдкой взгляд вправо и утвердился в своих худших опасениях: если ему все же удастся подменить документ, то даже Долларовый Билл не сможет восстановить его после того, что сделал с ним Саддам.
— Пошли. Пошли. Нам тут нечего делать, — подгонял его майор.
— Как и этим дверям тоже, — сказал Скотт и, повернувшись, добавил: — И тем тоже. — Он показал в дальний конец зала. Но майор Сайд уже трусил по длинному коридору к открытому лифту.
Ханна положила трубку телефона и постаралась унять дрожь. Ей не раз говорили в Хезлии, что, какой бы крепкой и подготовленной ты себя ни считала, все равно будешь дрожать.
Она посмотрела на часы. До обеденного перерыва оставалось двадцать минут, и хотя ей никогда не приходилось покидать здание в течение рабочего дня, кроме как по служебным делам, она знала, что не сможет просто сидеть и ждать, когда вокруг разворачивались такие события.
Заместитель министра уехал во дворец в восемь утра и сказал не ждать его раньше пяти. Щека у неё подёргивалась, когда она начала печатать сообщение министра промышленности.
В течение пятнадцати минут она сидела за столом и планировала, как использовать предстоящий час. Как только в голове у неё сложился план, она сняла трубку телефона и попросила девушку на коммутаторе переключить её телефон на себя на время обеденного перерыва.
Надев очки, Ханна вышла из комнаты и быстро пошла по коридору, держась ближе к стене и склонив голову набок, чтобы не привлекать к себе внимание тех, кто попадался ей на пути.
Спустившись по лестнице, а не на лифте, она проскользнула мимо дежурных, прошла через вращающиеся двери и оказалась на улице.
— Саиб только что вышла из здания, — сказал человек на другой стороне улицы в мобильный телефон. — Она направляется в сторону площади Победы.
Ханна шла к площади сквозь такие огромные и шумные толпы народа, какие обычно бывают в дни публичных казней на улицах Багдада. Добравшись до конца улицы и повернув за угол, она отвела взгляд, пробираясь между стоявшими зеваками, глазевшими на повешенных.