Ворожей Горин – Зов крови
Шрифт:
Лицо Радмилы, и без того обезображенное ожогами, исказил страх. По всему было видно, что дочь она боится. Очевидно, не просто так и Василий, и Варвара предупреждали меня именно насчет Пелагеи.
— Ты не слушай его, дочка! — быстро затараторила Радмила. — У нас был с тобой уговор, да, но я, очевидно, проиграла. Ты первая его…
Пелагея не дала матери договорить. Она молча подняла палец вверх, давая понять, что той следует умолкнуть, и пристально посмотрела мне в глаза. По непроницаемому взгляду ворожеи было не понять, злится она или нет. Ей бы в покер играть с такой мордой кирпичной.
— Ты разве не поняла, чего он добивается? — хитро улыбнувшись, произнесла Пелагея. — Он задумал рассорить
— Какое? — синхронно спросили мы с Радмилой.
— Я и так знаю, что ты планировала меня предать!
С этими словами мужчина в черном, все это время стоявший у меня за спиной, молниеносной тенью бросился к Радмиле. Одной рукой он схватил ее сзади так, что та не могла и шевельнуться, а другой запрокинул ей голову. Пелагея же, недолго думая, достала откуда-то из воздуха здоровенный клинок и наотмашь полоснула им по горлу матери. Все эти события произошли с такой молниеносной скоростью, что я не то что среагировать, а даже пикнуть не успел. Кровь фонтаном брызнула из огромной раны на горле ворожеи, через секунду в ней запузырился воздух, который Радмила судорожно пыталась выдохнуть. Затем она сделала рефлекторный вдох и начала захлебываться собственной кровью. От неожиданности я замер на месте, наблюдая, как оседает на пол тело несчастной, обильно поливая кровью Пелагею и все пространство вокруг нее.
Агония ворожеи длилась недолго — рана на шее была столь глубока, что Радмила истекла кровью за считанные секунды. Обычно люди теряют сознание от гипоксии и резкого падения давления, но ворожея держалась, из последних сил сохраняя сознание. Осев на пол, она еще некоторое время глядела на дочь снизу вверх изумленным взглядом. Затем завалилась на бок и еще секунд двадцать билась в предсмертных судорогах, а после и вовсе замерла в луже собственной крови у ног дочери. На меня уставился остекленевший взгляд некогда прекрасной женщины, а еще через мгновение этот прелестный образ исчез. Теперь на меня мертвым мутным взором смотрела глубокая старуха с изуродованным ожогами и гримасой ужаса лицом. Все было кончено.
— Ну что, женишок, — с милой улыбкой обратилась ко мне Пелагея, по лицу которой все еще стекала горячая кровь Радмилы, — теперь ты готов к венчанию?
Глава 23
Если и бывают в жизни моменты, когда нужно не яйца мять, а действовать решительно, то это был он, тот самый момент. После увиденного я уже мог не питать никаких иллюзий на счет Пелагеи и ее намерений. Если ради обладания этой чертовой силой она без тени сомнения порешила собственную мать, то куда уж ей заботиться о нашем с Верой благополучии?
— Карлуша, — ласково промолвила Пелагея, — помоги нашему гостю подняться.
Карлуша? Вот те раз! Так этот угрюмый молчаливый хрен в черном и есть тот самый ворон? Интересное кино! Эээ, нееет, Карлуша! Или все-таки Карл? Или реинкарнация Брендона Ли, не важно… Хрен тебе, а не моя спина! Я не Радмила, просто так в захват не дамся.
Как только моего плеча коснулась ледяная рука мужчины, я ее перехватил, прижал к плечу своей рукой и лихо вывернулся таким образом, что бедный Карл теперь сам уже оказался в моем захвате. Вера меж тем так и лежала на полу, даже не подозревая, какие события происходят тут, по эту сторону бытия. Счастливая. Оно, конечно, и к лучшему, ни к чему ей такое видеть.
Действовал я четко и хладнокровно, как учили в школе единоборств и в армии. Не успел бедный Карл сообразить, что происходит, как я провел довольно мерзкий приемчик: сильным резким ударом под коленные чашечки опустил своего противника на колени и поменял захват. Теперь мне было еще проще удерживать человека-ворона. Удушающим приемом я ловко жонглировал его сознанием, не давая ему брыкнуться в обморок, но и не позволяя надышаться вволю. Свободной рукой я молниеносно выхватил из заднего кармана свой столовый нож и приставил его к глазу слуги Пелагеи.
— А вот теперь мы поторгуемся, уважаемая ворожея, — сквозь зубы прошипел я.
На мой демарш Пелагея отреагировала молниеносно. Удивительно, но эта с виду хрупкая и безобидная женщина обладала каким-то запредельным уровнем реакции. Ворон в человечьем обличии даже и не пытался сопротивляться, он лишь молча наблюдал, как его хозяйка замахивается и что есть мочи швыряет ему в грудь свой огромный нож-тесак. Адреналин настолько обострил мои чувства, что я смог разглядеть все действо в мельчайших подробностях, но при этом не был готов хоть что-то сделать, как-то среагировать. В отличие от своей противницы, я попросту не обладал столь молниеносными рефлексами. Я видел все: и то, как, медленно вращаясь в воздухе, к груди ворона приближался летящий клинок, и то, как он легко пронзает его грудь, попав аккурат в межрёберное пространство. Сердце Карла остановилось мгновенно, это я сразу же почувствовал рукой, сжимавшей его горло — у него просто исчез пульс на сонной артерии. Тело подопечного Пелагеи обмякло, и мне стало невыносимо тяжело удерживать его на весу. Нет, Калуша, ты не ворон — судя по весу, ты боров! Мне ничего не оставалось, как помочь мертвому телу завалиться на бок, иначе оно попросту придавило бы своим весом мою сестру.
— Итак, ворожей Горин, — улыбнулась мне Пелагея, даже не подумав сменить место дислокации — она как стояла, опершись на кухонный стол, так и продолжала стоять, лишь освободившиеся руки демонстративно сложила на груди, всем своим видом показывая, что ничего из того, что я мог бы сейчас предпринять, никоим образом ее не волнует. — Ты поторговаться хотел? Что ж, давай. Какими будут твои дальнейшие действия?
Я медленно встал и осмотрел пространство вокруг. Буквально за минуту на этой кухне умерли два человека. Причем умерли нехорошо, погано, прямо скажем, умерли. А мой столовый нож так и остался лежать в моей потной ладони.
— Думаешь, Гриша, я не знала, что ты притащил в мой дом эту бесполезную железку? О, дорогой, ты же не воображал, что она может причинить мне хоть какой-то вред? Думаешь, я хоть на миг, хоть на секунду оставила бы тебя без присмотра? Нет, милый, ты и представить себе не можешь, какую ценность сейчас для меня представляешь. Ты был под моим колпаком с того самого момента, когда стало ясно, кому именно Варвара передала свою силу.
— Вы же говорили, что как юзер вашей силы я никуда не гожусь! — довольно храбро вмешался я в полемику с ополоумевшей ворожеей. Нужно было пользоваться тем, что она начала переговоры, а не принялась вновь размахивать своим тесаком. Правда, сейчас это было бы затруднительно, поскольку к рукояти ножа, торчащего из груди бедолаги Карла, я находился гораздо ближе, чем она. Даже с учетом того, что Пелагея двигалась неимоверно быстро, наши с ней шансы я оценивал примерно пятьдесят на пятьдесят.
— Все верно, Гриша, — согласилась со мной ворожея. — Ты действительно никто, и звать тебя в нашей ворожейской семье действительно никак. Но при этом сила, таящаяся внутри тебя, бесценна. Она как старое вино, собранное из урожая удачного года. А ты — как бочонок, это вино хранящий. Ты моя личная бутылка «Шато Шеваль Блан» сорок седьмого года.
— Увы, я не знаток коллекционных вин.
— Хорошо, — закатила глаза ворожея, — объясню на твоем языке. Если бы я была алкоголичкой, то ты был бы моей личной «Балтика 9».