Воры в законе и авторитеты
Шрифт:
О выходках неуемного казака регулярно писали газеты. Молодидов их собирал и бережно хранил. Казалось, он специально искал повода для очередной сенсации, где героем, естественно, был он.
Одна из таких анекдотических историй – попытка захвата опорного пункта милиции, куда атаман заявился сразу же после очередного срока. На этот раз – за грабеж продуктового ларька. Старшему участковому капитану милиции Александру Васильеву, прослужившему здесь, как говорится, верой и правдой более 20 лет, было заявлено: «Освобождай кресло, наши казаки будут занимать твой опорный пункт. Мы сами наведем
Но больше, правда, не появлялся. Выбрал командир 96-го полка более крупного врага – всех казаков реестрового государственного Войска Донского. Их он объявил предателями и марионетками.
Во Всевеликом Войске Донском тоже не признаю?т скандального атамана. Начальник управления информации Войска Владимир Воронин официально заверил: «С момента создания реестрового государственного Войска Донского Молодидов никакого отношения к нашей организации не имеет. И никогда не имел. А в то же время он действительно стоял у истоков создания казачьего движения, когда это, в общем-то, была вольница казачья. Личное мое мнение о нем – это глубоко закомплексованный человек».
Но, невзирая на все комплексы, Молодидов продолжал вести упорную игру с оперативниками и следователями, и, судя по всему, все более чувствовал себя хозяином положения.
Неясно было до сих пор, что толкнуло Молодидова прийти с повинной. Проснулась совесть? Но сентиментальными и богобоязненными рецидивисты, как известно, становятся, лишь поневоле очутившись на нарах. Надо было искать свидетелей.
Естественно, Алькаева не устраивал формально проведенный абхазским следователем допрос племянницы Молодидова. И ему пришлось несколько раз выезжать в Абхазию, чтобы найти и допросить племянницу – Оксану Матковскую. Наконец она назвала фамилии соучастников убийства: Павлов и Быков.
Оперативники нашли и других свидетелей преступления.
Гражданин Украины Костя Быков по кличке Хохол, кстати, уже имевший на родине год судимости, сразу же заявил о своей непричастности к убийству.
Тридцатилетний Сергей Павлов по кличке Скиф являлся ближайшим сподвижником Молодидова, в 96-полку имел чин «хорунжего». Тоже ранее имел судимость – за убийство. Он был объявлен в федеральный розыск.
Молодидов же продолжал настаивать на своей версии: убивал в одиночку. Но по показаниям многих очевидцев, именно Павлов случайно познакомился на улице с Кардавой. Вместе выпили. Потом пошли допивать в дом к Молодидову. И когда началась пьяная ссора, именно Павлов задвинул засов на воротах, отмерив таким образом остаток жизни Кардаве. Кто подмешал ему в пиво клофелин, так и не установили.
Когда Кардава скончался от побоев, Молодидов взял тележку у соседа и, засунув труп в мешок, вместе с Быковым вывез его в Трудовую балку. Где и закопал.
Теперь все становилось на свои места.
И тут – как ушат ледяной воды на голову. Все свидетели, как один, исчезли. Будто сквозь землю провалились.
Оперативники установили, что свидетелей всерьез запугали. Неизвестные соратники Павлова и Молодидова ходили по адресам, звонили по телефонам, угрожали. Дело рассыпалось прямо на глазах.
Лучше всех чувствовал себя Молодидов, который, едва появлялась возможность, делал заявления для прессы. «Вся эта братия ведет себя нагло, безобразно. Те же грузины: ведь победители-то не они, победители – мы. А когда хамит побежденный, да еще в доме победителя, это не входит ни в какие рамки. Ничего мирно у нас не получится, надо менять законы, менять политику!»
Единственно, в чем были солидарны с Молодидовым следователи и сыщики, в том, что надо менять законы. Законы, которые должны защищать свидетеля совершенного преступления.
Особенно в подобных ситуациях и в таком районе, как Змиевка. Здесь у сыщиков имелось еще два трупа. Их обнаружили 2 января 2002 года на льду Цыганского озера, оба изуродованы, один полностью раздет. Свидетелей, естественно, нет. И тут потрясающая новость: при тщательном осмотре в джинсах одного из убитых найдена газетная вырезка с материалом «Ряженые в законе». Речь шла о криминальных «подвигах» 96-го полка и его командира Петра Молодидова.
Цыганское озеро пользовалось дурной славой. По преданию, в нем утопилась из-за неразделенной любви молодая цыганка. С тех пор не проходило и года, чтобы озеро не забирало новую жертву. Но кроме утопленников были и криминальные жертвы.
Получив новогодний «подарок», сыщики решили пока не тревожить Молодидова: возможно, этой газетной вырезкой, подложенной в карман убитого, кто-то хотел его неуклюже подставить.
Одного из убитых опознали сразу. Это был девятнадцатилетний Михаил Мушикьян по кличке Муха. Он был единственным сыном у родителей.
Мушикьяны проживали на улице Прогрессивной, 5, в просторечии «Прогрессивка». Люди, давшие название этой улице, наверное, обладали особым чувством юмора. Мрачные дома-казармы, не знавшие ремонта, дороги как после бомбежки. Но по запущенности дом № 5 выделялся даже на их фоне. В нем устроили так называемую «малосемейку» – общежитие. Оно славилась своими простыми нравами, и многие его обитатели были хорошо известны оперативникам. Знали и Мишу Мушикьяна по кличке Муха. Годом ранее он привлекался по 111-й статье, когда недалеко от дома ногами забил пожилого человека, которого хотел ограбить.
Судмедэкспертиза тогда сделала вывод, что старик умер оттого, что захлебнулся кровью. Были у Мушикьяна и судимости за кражи, грабежи, но, учитывая юный возраст, срок ему давали условный.
Чтобы установить личность второго убитого, надо было отработать все связи Мушикьяна. За домом установили оперативное наблюдение. Не исключалось, что и среди жильцов «малосемейки» могли быть убийцы. Многие квартиранты имели судимости по разному поводу, и не раз. Пьющими здесь, умеренно или всерьез, были все без исключения.
Эта «оперативная информация», добытая Шевчуком в результате наблюдения за объектом, к сожалению, пока была единственной. Шевчук понял, что в этой ситуации альтернативы у него нет. Надо было выходить на прямой контакт с «синяками». Называли их так, потому что почти у каждого или «фонарь» под глазом, или челюсть сломана. Дело было после Нового года, продолжалось празднование, и в каждой квартире с Шевчуком даже разговаривать отказывались, если он не принимал на душу пару стаканов самогонки.