Восемь часов
Шрифт:
Среда, 16 июля 2008 года
По пути от метро до остановки автобуса на переходе полюбовался крутым «Мерседес» серебристого цвета с синим и красным проблесковыми маячками на бампере.
Все стекла, кроме лобового, были тонированы «в ноль». Закон запрещает тонировать стекла, но эти ребята сами законы пишут, поэтому они «в законе».
На остановке автобуса на редкость много народу. С трудом забираюсь на подножку, а закрывающаяся дверь тут же пытается сделать из меня планарный объект. Вишу на одной руке. Отличная утренняя зарядка, даже еще и с массажем тела! Рядом висит молоденькая девушка и ее парень, у каждого хвостик из волос. На следующей остановке
Пришел на 5 минут раньше, вслух высказал сожаление. На часы я мог посмотреть в метро, но остальная часть пути занимает неизвестное в общем случае время. Зам в шутку обещал вывесить часы на коридор, чтобы я не заходил на работу раньше девяти и не переживал по этому поводу.
Заместитель директора начал было оправдываться по поводу вчерашнего разговора с заказчиками: «Надо же было их поставить на место, а то подумают, что мы сделали блоки, потому что они наехали». Мне снова стало стыдно за него. А разве не так на самом деле?
Если бы заказчики не наехали, мы бы не стали ничего делать. И недовольны они тем, что мы тянем резину уже полгода. Вполне праведный гнев.
Нужно срочно начинать ремонт блоков. Прежде всего, нужно собрать платы от этих блоков, которые были разбросаны по всему помещению. По ходу дела получилась уборка на одном столе и нескольких полках. Чего только я не понаходил! Столько давно потерянных вещей! Например, в пакетике аккуратно лежали изготовленные на заводе уголки для крепления плат. «Откуда я знаю, что он заказывал, что нет!» – в адрес отсутствующего директора прокричал зам. А ведь зам недавно купил длинный алюминиевый уголок и собирался пилить уголки сам. Хорошо, что не успел! «Ничего, продадим на рынке!» – сказал он по поводу этого уголка. Нашлись и сборочные чертежи, которые отдали монтажницы. «А он говорил, что с монтажа ничего не отдавали!» – снова упрек в сторону директора.
Мне иногда приходилось отвечать на телефонные звонки. Еще в начале месяца директор предупредил меня об этом, так как в его отсутствие никто на фирме не мог ответить заказчикам на технические вопросы. Но с какого и по какое число он будет отсутствовать, мне не сообщил. Не сообщил также, что говорить заказчикам, жаждущим не технической информации, а нашей продукции. «А я, думаешь, знаю?» – раздраженно крикнул зам. «Он же не делится никакой информацией, хочет быть незаменимым!»
Я приступил к ремонту блоков. Проблема заключалась в том, что они не включались от аккумуляторов. Что происходит в процессе включения, осциллографом С1–65А посмотреть очень трудно. А цифрового осциллографа на фирме нет. Пощелкав выключателем питания блока, я превратил однократный процесс в многократный. В результате удалось увидеть, что там происходит. В момент включения напряжение на аккумуляторе «проседало» до 5 вольт. Взял новый аккумулятор, блок включился нормально.
Понятно, аккумуляторы разрядились, пока блоки валялись у нас, сульфатировались, и теперь встроенное зарядное устройство не хочет их заряжать. Интересная ситуация. Как быть? В буферном режиме на аккумуляторе поддерживается напряжение 13.8 вольта. Больше нельзя.
Но если по каким-то причинам аккумулятор глубоко разрядился, то встроенное зарядное устройство уже не сможет его реанимировать. Понадобится внешнее зарядное устройство, обеспечивающее большее напряжение. Возможно, это вполне нормально. Мое дело маленькое, доложил начальству. Вместо того, чтобы дать задание зарядить севшие аккумуляторы, их составили в кучку, а вместо них взяли новые, из комплектов новых блоков.
Пришел заказчик за усилителями. Он звонил несколько дней назад, тогда ему сказали:
«Есть, приходите!» Вот он, наивный, и пришел. Зам начал лихорадочно искать платы.
Нашел. Платы есть. Голые платы, не спаянные. Начал искать микросхемы. Микросхем нет.
Начал звонить поставщикам. А заказчик сидит, ждет. Раньше много раз при заказчике настраивали или допаивали платы, но чтобы при заказчике начинали комплектовать – такого еще не было, это рекорд!
Зам понял, что собрать платы при заказчике не сможем. Он отпустил заказчика, предварительно созвонившись с кем-то, кто мог потом передать эти платы в другой город.
Я продолжал сборку ремонтируемых блоков, теперь предстояло поставить платы измерительных модулей, которые были найдены в разных углах.
— Эти платы проверяли? – спросил я у зама.
— Наверное, но все уже перепуталось.
Понятно, придется проверять еще раз с нуля. Зато работа будет.
Вместе с программером мы пошли на обед в нашу любимую столовую. Сегодня каша была не очень съедобной, а первое, казалось, не обладало никакими вкусовыми качествами вообще. Мы остались недовольны. Отстой.
Пока мы обедали, звонила красивая девушка – бывший бухгалтер. Она доложила заму, что жива. Сильно удивилась, когда ей сообщили, что она ехала домой на такси.
Программер обнаружил на полу какой-то системный блок. Мы начали искать там что-нибудь полезное в хозяйстве. Вынули планку с USB–разъемами и звуковую карту. Дохлая довольно, но явно будет лучше моей интегрированной, потому что хуже уже некуда. Плату я положил возле своего компьютера до лучших времен, а сам продолжил работу.
На измерительных платах присутствует напряжение 180 В, а я лажу голыми руками, не принимая никаких мер безопасности. Источник питания маломощный, но бьет довольно ощутимо. Программер, увидев, что я периодически дергаюсь, говорит:
— У тебя глаза будут светиться от впитанного электричества!
— Не будут, – отвечаю я. – Я энергию сразу диссипирую в виде мата!
Вдруг мы вместе с программером почувствовали запах гари. Я не спешил выключать питание блока. Хороший дым всегда себя проявит, указав на место неисправности. Но запах был какой-то не такой, словно горел трансформатор. Мы повернули головы к окну. На подоконнике дымился наш вентилятор.
— «Делонги» горит! – радостно крикнул я.
Программист быстро выключил дымящуюся коробку. Вообще, наш вентилятор – это отдельная тема для юмористического рассказа. Серая невзрачная коробка, скрученная из старых пластмассовых деталей. Внутри коробки установлен вентилятор из вытяжки старой советской кухни. На коробке стояло два тумблера – выключение и переключение скорости.
Конечно же, это дело рук зама. Когда он собрал это чудо техники и первый раз включил, девушка–бухгалтер рассмеялась и издевательски произнесла: «Делонги!» Это имя так и закрепилось. Позорный внешний вид вентилятора – это еще полбеды. Главное – это бесконечная любовь создателя к своему детищу. Каждое утро зам открывал окно, ставил на подоконник эту мерзкую коробку и включал ее. Мало того, что нормально работать мешал шум улицы с оживленным движением, так еще добавлялось невыносимое гудение этого вентилятора. Работать в таких условиях было совершенно невозможно. Никакие уговоры и просьбы не включать эту адскую машину на зама не действовали. Ему постоянно не хватало воздуха. Многие вынашивали тайные мысли осуществить случайное падение вентилятора с третьего этажа. Но лицемерие взяло верх, все тихо терпели. Только программер смог умело воспользоваться своей склонностью к простуде: ему удавалось заставить выключить эту воздуходувку.