Восемнадцать капсул красного цвета
Шрифт:
– В бензин соли насыплете, его тогда можно в фонари заливать – не взорвется, – не задумываясь, ответил Глеб. И чего, спрашивается, тянула? Так в темноте и просидели бы, дожидаясь их возвращения. И бензина полно, и соли хватает. – Гоу, Олег, гоу, – скомандовал он и, чтобы не затягивать прощание, коротко поцеловал Настю в губы, почти клюнул.
Оба они ухватились за веревки, сброшенные со второго этажа на землю, и соскользнули вниз. Оказавшись там почти одновременно, повернулись друг к другу спинами, направив оружие перед собой. Сверху за окрестностями внимательно наблюдали, и все же осторожность не бывает
Глава 12
Дедовский метод
– Чужинов, а тебе с парашютом прыгать приходилось?
– Приходилось, Олег.
По-всякому приходилось прыгать. И с такой высоты, что без кислородной маски не обойтись. И с совсем малой, можно сказать на бреющем. Бывало и по-другому, когда сидишь много часов в чреве самолета в полной выкладке и понятия не имеешь, куда на этот раз придется приземляться. То ли в ласковые воды теплого моря, то ли на суровые арктические льды.
– А с чего это ты вдруг заинтересовался? Вывалиться боишься?
С утра на лодке они сплавились вниз по Лягве до Торопи, поднялись вверх по ее течению, чтобы пристать к берегу реки, где лес вплотную подступал к самой воде. Углубились в него, там и застала их ночь. Им с трудом удалось найти пару подходящих деревьев, толстых, ветвистых, расположенных достаточно близко, чтобы растянуть между ними гамаки. Поужинали, забрались в них, и теперь Олег все ворочался и ворочался, того и гляди, действительно вывалится.
– Нет, Глеб. – Гуров хохотнул. – Я давно уже мечтаю с парашютом спрыгнуть. Все вопрос меня мучает: сам вниз шагну или инструктору придется коленом под зад помогать. Один раз окончательно собрался, но колено на волейболе повредил, пришлось отложить до лучших времен. А…
Откуда-то со стороны Позднякова, селения, куда они, собственно, и направлялись, донесся тоскливый собачий вой, заставивший Гурова умолкнуть. Помолчали, думая каждый о своем. Наконец Олег заворочался снова.
– Глеб! – На этот раз Гуров едва ли не взмолился. – Тебя что ни спросишь, все знаешь. Курить хочется невмоготу. Может, есть какой-нибудь способ?
Чужинов задумался. Знает он действительно немало. Как избавиться от чувства жажды, например. Как подольше задерживать дыхание, как снять головную боль. Как пить наравне со всеми, чтобы не вызывать подозрений и в то же время оставаться трезвым как стеклышко. Да много чего еще. Но чтобы избавиться от никотинового голода…
– Нет, Олег, ничего подходящего вспомнить не могу. Единственное, что приходит в голову, – сухие листья покури или мох. Чай еще можешь, но только мою долю не трогай, а свою хоть всю скури. – И оба они негромко рассмеялись.
– Да не нужен мне чай, у меня табак есть.
– Ты же говорил, не стал сигареты с собой брать, чтобы соблазна не было.
– А я их и не брал. Сигара у меня, прихватил одну из усадьбы. Такую просто нюхать – и то уже удовольствие. Так я покурю?
– Кури уже, а то действительно вывалишься, – дал разрешение Чужинов, подумав: «Лучше бы все-таки сигареты взял: от сигары огонек в несколько раз крупнее».
– Я незаметно, – заверил Олег.
И действительно:
– Все, теперь точно усну, – через некоторое время довольным голосом сообщил Олег. – Спокойной ночи, Глеб.
– Угу, – не раскрывая рта, промычал Чужинов, которого сон сморил уже почти окончательно.
Голос Гурова был и первым из того, что он услышал, когда проснулся.
– Глеб, тут к нам тварь в гости заявилась.
– Где? – рывком сел в гамаке Чужинов, а руки уже сжимали автомат.
– Да вот она, под деревом с моей стороны. Только что-то она не шевелится. Сдохла, что ли? Кстати, я ночью слышал, как кто-то о дерево внизу скребся. Может, и она была.
Чужинов тоже слышал, но звук был негромким, и он принял его за шум, издаваемый каким-нибудь лесным зверьком. Хотя, возможно, именно он и скребся.
– Сейчас я расшевелить ее попробую, – заявил Гуров.
Отломав толстый сухой сук, Олег метнул его в тварь, удачно угодив в голову. Никакого эффекта.
– Спит, что ли? Неужели они настолько ко всему нечувствительны? – вспомнил Олег слова Чужинова, что твари абсолютно безразличны к боли. – Что будем делать, Глеб?
– А ничего не будем, – зевнул тот, потягиваясь и на всякий случай придерживаясь рукой за ветку. – Для начала позавтракаем. Глядишь, к тому времени и стрелять не придется: точно выяснится, что она сдохла. Если же нет, пристрелим и дальше пойдем.
Завтракали они пирогом с начинкой из риса и консервированной рыбы: Настя в дорогу Глебу испекла. Сказать по правде, пирог получился не очень: низ немного подгорел, тесто не совсем пропеклось, да и на вкус пресновато вышло.
«Но нельзя же от девушки требовать всего сразу? В конце концов, готовке можно научиться, а некоторые вещи, такие приятные что на взгляд, что на ощупь, даны ей от природы, и в этом смысле изменить что-либо трудно. Да и вряд ли Насте, с ее-то родителями, приходилось много готовить», – размышлял Глеб, глядя на Гурова, которого, судя по всему, вкус пирога тоже не впечатлил. Так оно и оказалось, потому-то вскоре он от него услышал:
– Моя Лариска тоже готовить толком не умеет. В этом смысле Светка – настоящая мастерица.
Пока завтракали, Глеб все поглядывал на тварь. Явно мертва: ни разу не шелохнулась и не вздохнула. Или же они умеют так искусно притворяться? Тварь была крупной, подобные Чужинову еще не попадались, пусть и видел он их не очень много. И еще эти полосы на боках, полное ощущение, будто зажившие шрамы. Как у одной из первых, встреченных им, когда кожа во многих местах лопнула до мяса.
Наконец поели, пора было принимать решение, что делать, когда Олег неожиданно выдал:
– Кажется, я придумал, как точно определить, мертва ли она? Да и не пропадать же добру? – сказал он многозначительно, пристраиваясь поудобней. – Не, однозначно труп, такого издевательства никто бы не выдержал, прямо в пасть ей угодил, – заявил Гуров через некоторое время, вжикнув на джинсах молнией.
– Пометил, что ли? – Глеб усмехнулся.
– Типа того, – рассмеялся в ответ Гуров.
– Теперь точно уверен, что она дохлая?
– Способ надежный, еще дедовский!
– А первым с дерева полезешь?