Восемнадцать капсул красного цвета

Корн Владимир Алексеевич

Шли долго, не останавливаясь, пока наконец Чужинов не объявил:

– Все, пробудем здесь до утра. Отдохнем и сварим покушать.

– Ура! – шепотом обрадовался Андрей Копылов, сбрасывая с плеч надоевший рюкзак с притороченным к нему спальным мешком и палаткой. – Интересно, а охотничьи угодья уже начались? Что-то нам по дороге никакой дичи не попадалось.

– Нет, – улыбнулся Глеб. – Угодья сразу за усадьбой и начинаются, она на самом краю расположена.

Интерес Андрея понятен: один выстрел – и груда запекающихся на углях шашлычков из свежей дичины.

Но попадись им эта самая дичь навстречу, Глеб стрелять бы в нее не стал, и дело, конечно же, не в том, что и не сезон сейчас, и лицензии нет. Выстрел будет слышен издалека, а у них, в конце концов, есть из чего похлебку сварить и даже хлеб остался.

Хотя, если разобраться, до усадьбы не так далеко, и вполне можно обойтись без еды вообще, организму хватит и внутренних резервов. Главное – дать ему понять, что питания извне не будет и кормиться придется тем, что у него в запасах, а для этого не стоит ничего есть вообще.

В ожидании, когда сварится суп, развлекали себя беседой, и речь, конечно же, сразу пошла о случившемся с ними на лесной дороге.

– Козлина, его вообще стоило пристрелить, – заявила Альбина, осторожно трогая свой пышный бюст. – Точно ведь синяки останутся.

Андрей Копылов, ехидно улыбнувшись, уже раскрыл рот, чтобы сказать нечто вроде: «Давай внимательно все рассмотрим. Может, синяков нет и зря ты так расстраиваешься», – когда взглянул на свою подругу Светлану, и благоразумно его закрыл.

– Ты мой рыцарь! – И Альбина нежно погладила Игоря по щеке.

– Одному из нас жаркая ночь обеспечена. – Тут уже Копылов удержаться не смог.

– Ну уж не тебе. – Голос Светланы был категоричен. – Вот уж точно, кто ее заслужил, так это Глеб. – И все посмотрели на Чужинова и сидевшую рядом с ним Настю.

Глеб сделал вид, что не услышал, а внезапно покрасневшая Настя заявила:

– Без советчиков обойдемся. – После чего не менее нежно, чем Альбина Игоря, погладила Чужинова по щеке: – Правда, милый?

Глеб только кивнул: ничего более подходящего ему не пришло в голову. Затем взглянул на солнце: до захода оставалось добрых часа три. Андрей снова приоткрыл в полуулыбке рот, но ничего не сказал. Промолчал и Чужинов: глупо объяснять, что смотрел он на солнце, вовсе не торопя время до наступления темноты.

– Я в ручье воду для супа набирала, так она в нем теплая-теплая! – как будто бы ни к чему, глядя куда-то вдаль, заявила Светлана.

«Язва, – подумал Глеб. – Все не может успокоиться. И действительно, без нее разберемся».

Он осторожно покосился на Настю и встретил такой многообещающий взгляд, что теперь посмотрел на небеса уже с явным нетерпением. Андрей, не выдержав, хихикнул и поинтересовался:

– Глеб, а палатки ставить будем?

Вопрос как будто бы и по делу, но, с другой стороны, палатка – это уединение, причем не дожидаясь ночи.

– Нет, они слишком яркие, – ответил он. – В них можно и просто завернуться.

– А, понятно. И чего я ее только пер, ведь у меня еще и спальник есть. Он, кстати, никому не нужен? – И Андрей посмотрел на солнце.

Чужинов усмехнулся: «Вот же два

сапога пара подобралась, что Андрей, что Света! Егора бы постеснялись, как будто он не понимает, о чем именно разговор».

– Глеб! – обратилась к Чужинову Светлана. Тот напрягся: сейчас последует очередная колкость, но ошибся. – Объясни: ну откуда такие козлы берутся? Ведь если случилась беда, то всем нужно держаться вместе, а они что?

Глеб погладил автомат по рукоятке. Еще по дороге он успел пересчитать патроны, и их оказалось двадцать семь, почти полный магазин. Мизер, конечно, но в умелых руках… А они у него действительно умелые, без всякой похвальбы.

– Люди разные, Света, – пожал он плечами. – Кто-то бросается на помощь пострадавшим от взрыва, а кто-то снимает чужую беду на телефон. Кто-то распахивает двери своих дорогих авто, предлагая довезти куда надо, а кто-то взвинчивает цены до небес. Кто-то пытается вернуть к жизни упавшего на улице от инфаркта, а кто-то, пользуясь беспомощным состоянием, чистит его карманы, забирая мобильник с бумажником. И все это происходит в нормальном мире. А что, если он действительно рухнул? Понимаете, о чем я?

– Понимаем, Глеб. – Светлана кивнула. Затем сказала с присущей ей прямотой: – У всех тех, кто старательно прятал свое дерьмо внутри, сейчас оно обязательно наружу вылезет.

– И потому, – голос Чужинова стал жестким, – убедительная просьба: всех, кто бы нам ни повстречался, считать если не врагами, то теми, от кого стоит ждать одни проблемы и неприятности. Понятно всем? Тогда давайте поедим, сварилось уже, наверное. Да и горячее сырым не бывает. А ты, Андрей, не вздумай забыть о своем обещании: мужик сказал – мужик сделал! – И Глеб привлек к себе вмиг зарумянившуюся Настю.

– Почти дошли, – буднично объявил Глеб, когда впереди между деревьями показался просвет. – До усадьбы рукой подать, и теперь проявляем особую осторожность.

Они остановились на опушке, осторожно выглядывая из-за стволов вековых сосен. Усадьба была видна почти как на ладони, разве что автостоянка скрывалась за главным зданием, и потому невозможно было разглядеть, есть ли на ней машины. А так тишина и никого: ни людей, ни тварей.

Строений было не так много. Несколько гостевых домиков, ангар у самой воды, флигель Егорыча. И двухэтажный домина, возведенный в псевдорусском стиле из оцилиндрованных бревен, куда Чужинов и намеревался попасть. Дом стоял на высоком фундаменте на тот случай, если во время паводка приток Торопи – Лягва вдруг разольется до небывалых величин.

– Нам туда, – указал на дом Глеб. – Но не сразу. Вначале я схожу один, посмотрю что к чему. Заодно загляну во-о-он в тот теремок на отшибе. – На этот раз Чужинов кивнул в сторону флигеля покойного смотрителя Егорыча. – Там есть оружие. Принесу его сюда, а затем уже все вместе и отправимся.

– Глеб, может, вдвоем? – предложил Олег.

Чужинов взглянул на него и отрицательно качнул головой – нет. Одному сподручнее: работать в паре необходимо уметь, иначе только проблем добавится.