Восход Акроникса
Шрифт:
Парень взялся за резную ручку и попытался толкнуть дверь, однако ничего не произошло. Потом надавил сильнее, но с тем же результатом. Тогда он стал оглядываться, ища иные пути внутрь, как вдруг из-за двери раздался сухой, старческий голос:
– Ручку-то поверни, бестолочь.
Поворот узорчатого шарика, нависающего над замочной скважиной, привел к тому, что послышался лёгкий щелчок, по типу тех, что раздавались в чудных гномских механизмах. Казавшаяся тяжёлой дверь, покоящаяся хорошо смазанных петлях, бесшумно отворилась, открывая проход в довольно необычное и очень узкое, едва шире пары-тройки шагов, длинное помещение.
Вик ступил через порог. Здесь оказалось уютно и тепло, стены были облицованы светлым деревом, правда окна отсутствовали. Внутри находилось множество полок со всякой всячиной и старый, но явно бережно хранимый стол, за которым что-то неспешно переписывая на пергамент из лежащей перед ним книги, сидел хозяин дома. Вернее магазинчика, ибо трепещущий свет горящего очага, да одной единственно свечи, стоявшей возле фолианта, выхватывал из подкравшихся сумерек множество разнообразных товаров, аккуратно разложенных вокруг. Тут было все, начиная от каких-то бус и чурбачка, с воткнутым в него топором для колки дров, до непонятных длинных канатов толщиной с человеческую руку, словно бы сотканных из смоляных жил. В широкой бадье, наполненной жидкостью похожей на ртуть, переливались длинные, полупрозрачные цилиндры, предназначение которых для парня оставалось загадкой. Да и вообще, здесь были десятки причудливых безделушек.
Глубокий старик с длинными, абсолютно белыми волосами, с двумя странными круглыми стеклами, закрывающими его подслеповатые глаза, лизнув палец, перевернул страницу и вздохнув, поставил перо обратно в чернильницу. Он поднял голову и широко улыбнувшись, поприветствовал возможного покупателя.
– Чем могу вам помочь, мой юный друг?
– осведомился он.
Бросив внимательный взгляд на необычный товар, Викар осторожно открыл око инфернала. Тонкий мир встретил его холодной изморозью, пустотой и трупным зловонием. Но причиной его был не этот тщедушный старичок, а что-то иное, возможно побывавшее здесь ранее. Более того, 'оно' до сих пор оставалось где-то неподалеку. Молодой человек знал это, так как браслет на его руке буквально ходил ходуном и тем не менее, он ничего не видел. Но что было ещё удивительней, в тонком мире не было ни одной линии силы, ни единой крупицы магии, хотя окружающее Вика пространство, оставалось полным жизни и не спешило рассыпаться пеплом, как тот приснопамятный лесной гриб. Что-то тут было не так, что-то было сильно неправильным, ведь даже в оживших мертвецах сияла частица энергий Вечного Океана, в противном случае, они превратились бы в тлен.
Это ещё больше укрепило парня во мнении, что артефакт привел его туда, куда нужно. Он неспешно двинулся вперёд, оглядывая полки, да безучастно интересуясь ценой вещиц, которые разумеется и не думал покупать. Это не укрылось от старика и тот более внимательно присмотрелся к посетителю.
Надо признаться, цены его сильно удивили, ибо тот хлам, что в пору было размещать в лавке старьевщика, как оказалось, стоил едва ли не сотни золотых. Даже глупцу бы стало понятно, что этот седой хитрец за прилавком просто пытается выжить нежданного гостя, хотя ещё минуту назад, вроде как, был очень даже рад его видеть. 'Так что же изменилось'.
– думал Вик, - 'Или ты понял, что я не тот, кто должен был войти в эту дверь? Тогда кого же ты на самом деле ждал?'
Чем ближе он подходил, тем яснее видел в глазах старика нарастающую панику. Тот кажется начал понимать, что этого странно одетого, да ещё и подпоясанного жутковатым, костяным оружием парня, сюда привело вовсе не простое любопытство. Без сомнения, магазин был спрятан, так что найти его могли лишь те, кто целенаправленно шел сюда, знал тайны этого места. И тот, за кем тянулся саван смерти, точно в них был посвящен.
Внезапно, незамеченный ранее Виком полог, закрывающий проход в стене за спиной старика, взметнулся вверх, моментально потушив робкий огонек свечи. Однако из него никто не появился, зато что-то тяжелое ударило парня в плечо с такой силой, что того развернув, бросило назад. Падая, он успел ухватиться за одну из полок, сохранив тем самым равновесие и тут же выхватил пару кинжалов, готовясь встретить опасность лицом к лицу. Однако атаки не последовало. Дверь за его спиной распахнулась, но лишь ветер выскользнул наружу, потянув за собой несколько слетевших с письменного стола листков.
Тонкий мир дрогнул, будто рябь на воде, вновь приняв свой обычный вид, вернее обычный для Кеплера, но не для Вардемы. Потоки силы рвались неудержимыми реками в разные стороны, наполняя силуэты стихий, что робкими птахами бились в клетках своих материальных оболочек, яростью дикой магии. Нарывы сырого эфира, вздувшись гнойными бубонами, исковеркали стены, пол и потолок, а изящные астральные течения, прежде полупрозрачной радугой раскрашивавшие колдовской мир, превратились в перекрученные канаты 'мышц', напитанные всесокрушающей силой.
Вик едва не застонал, догадавшись, что только что произошло и почему он ничего не замечал раньше. Ему множество раз доводилось сталкиваться с подобным, исследуя древние катакомбы в родном мире. Заклятие невидимости, но не простое, а способное, судя по всему, укрыть целую область, пряча не только физическое тело мага, но и его отражение в тонком мире.
Седовласый негоциант вскочил, намереваясь помочь ещё не уверено стоявшему на ногах парню, однако увидев в руках того оружие, остановился, а после и вовсе попятился, нащупывая рукой ту самую незаметную ширму, что все ещё колыхалась на сквозняке.
– Какого черта происходит?
– обратился к нему Викар, на всякий случай крутанув в правой руке клинок, но старичок, сглотнув подступивший к горлу ком, промолчал и продолжил отходить. Как не странно, колдовским зрением парень видел, что разум, заключенный в тщедушное, сгорбленное годами тело, не был отмечен печатью злобы или безумия. Тьма не коснулась хозяина дома, но при этом, без сомнения, он якшался с теми, к кому вел артефакт, а вот они уже вовсе не были столь же невинны. Внезапно молодой человек почувствовал, что 'зов' начал слабеть, а значит и тот, по чьим следам он пришел сюда, становился все дальше.
Разобраться, что же твориться в этой лавке, можно было и после, а потому Вик выскочил на улицу, бросая быстрые взгляды по сторонам, стараясь запомнить приметы, по которым смог бы вновь найти нужную дверь в этом лабиринте. Лучшим ориентиром стала причудливая шестеренка, вырезанная на круглой ручке двери, все остальное окружение будто бы было специально обезличено и серо. Потратив доли секунд разглядывая находку, парень пустился в погоню, перепрыгивая через невысокие оградки и взлетая по узким ступеням. Вик не сразу почувствовал, что что-то не так, однако когда осознал, что же произошло, едва не остановился от удивления. Он бежал! Бежал, больше не чувствуя боли в искалеченной ноге. Словно гарпун древней ловушки никогда не пронзал его плоть и не рвал сухожилия литым полумесяцем гномьей стали. Парень неся с такой скоростью, о которой не мог раньше даже помыслить, будто бы только и делал всю жизнь, что бегал. Его не покидало чувство, что призрак, укрывшийся за завесой невидимости, становился все ближе, неспособный оторваться от него. Однако теперь приходилось следить, чтобы не споткнуться и не сломать себе шею. Викар едва не расхохотался, когда у него на пути попался резкий поворот, а он, заворачиваясь на полном ходу, буквально пробежал по стене, словно молодой самец горного льва, меж скал преследующего свою добычу. К сожалению, так же легко перемещаться с одного яруса на другой оказалось невозможно, так как карниз находился слишком высоко, да и был украшен лепниной, которая помешала бы подняться. Впрочем, это не сильно расстроило парня, который несся вперед, словно подхваченный ветром и казалось сейчас, способный догнать даже гетианта.
Очень скоро проулок закончился и Викар оказался на широкой, заполненной людьми и небольшими телегами, дороге. По вечернему времени зажглись фонари, а из постоялых дворов наверху лилась разномастная музыка, готовилась пища. Здесь было столько звуков, запахов и жизни, что парень на секунду растерялся, не понимая, куда же дальше бежать. Амулет стучал, словно сердце загнанного зайца, но он мог подсказать лишь общее направление, а сейчас на счету была каждая секунда, времени на ошибку не оставалось. Однако хуже всего было то, что след порчи теперь не был так заметен, тонкой черной вуалью оседая повсюду.