Восход Акроникса
Шрифт:
Парень остановился. Проведя ладонью по шелковым волосам девушки, и откинув тяжелую прядь с ей лица, он прижал девушку к себе. Та ответила тем же и уткнувшись ему в грудь, тихо спросило:
– Так что это было? С чем тебе помогла справиться моя госпожа?
– Со Зверем.
– так же тихо ответил Вик.
– С проклятием, что поразило мой родной мир и живет в каждом из его обитателей. Если бы не она, я бы погиб. В тот день я был спасен Силикой, но в Вардему попали и другие подобные мне, захваченные тьмой и злобой. И одна из тварей решила убить богиню раньше, чем та сможет помочь ещё одной измученной душе. Я пытался не дать ей этого сделать, пытался остановить, но мне не удалось. На моих глазах тёмный меч пронзил её сердце, а после, убийца рванулся прочь, унося с собой её остывающее тело. Даже когда все было кончено, я не оставил погони, но вновь потерпел неудачу и тварь ускользнула от меня. Конец того бесславного преследования ты и сама видела, когда я рухнул на землю у твоих ног. Как мог я сказать тебе в тот момент, что произошло? Но не успела ещё ночь смениться днем, как мои глаза вновь увидели Богиню Шелковых Дюн, вот только вернулась из-за черты смерти она уже не одна. Боюсь, из-за моей неудачи, Порча Кеплера свила гнездо в душе самой Силики.
Объятия стали крепче, будто бы Беата пыталась вжаться в него посильнее, спрятаться от его страшных слов. Все что он мог сделать, это ответить несчастной девушке тем же.
– Но почему вы говорили об убийстве?
– всхлипнула Беата - Разве её нельзя излечить, ведь тебя-то спасти удалось!
Вик поцеловал её в макушку, вдохнув пряный аромат весенних лугов, исходящий от прекрасных волос. Он вспомнил обет что дал, когда богиня спасла его, не позволив твари взять над ним вверх и ясно осознал, что не может убить её. Но и позволить миру погибнуть было нельзя!
– Мне известны лишь два способа, которыми можно избавиться от Зверя, но оба они лежат на самой грани жизни и смерти. Поверь мне, оборвать чью-либо жизнь это последнее, чтобы мне хотелось сделать в Вардеме и я буду до последнего искать другой путь, стараться спасти Силику. Клянусь.
Беатриса вновь посмотрела на него. Она знает, что Вик говорит правду, но все равно не хотела верить услышанному, не могла согласиться с тем, что предложил Ялазар. Парень тоже не мог, но к сожалению, пока не видел иного выхода.
– Может быть, попросить помощи у сестер госпожи? Они же демиурги и наделены немалой силой, а если и им не под силу, всегда можно обратиться в кругу Старших. Те способны поднять горы с глубин океанов и даже зажигать новые звезды, они не откажут в помощи своей младшей сестре!
– Не уверен, что это решит проблему со Зверем, моя дорогая. Убить носителя или изгнать из него эту заразу, не значит сокрушить само порождение зла. Эта тварь крайне живучая и ей под силу зацепиться за души любого находящегося рядом. В итоге охотники, загнавшие её в угол, вскоре сами станут жертвами. Постепенно она заразит своей Порчей всех вокруг, как пандемия, поражая весь ваш мир и тогда зло пожрет Вардему, как уже сделало это с моей родиной.
– Парень бросил взгляд в сторону, с трудом отыскав Ялазара. Беата посмотрела туда же, но отчего-то не смогла приметить в пестрой толпе черную бурку повелителя костей.
– Мы с моим спутником, в отличии от вас, неуязвимы для этой твари, ну вернее навредить-то она нам может, а вот захватить наши тела нет. Во мне уже живет Зверь, а Ял, личность для подобных созданий крайне непривлекательная.
– Если честно, он и меня немного пугает.
– призналась Беатриса, чем вызвала у Вика легкую улыбку.
– И что это за повязка, закрывающая твой глаз?
Она протянула руку, но Вик осторожно перехватил её, отведя мягкую ладонь в сторону, не желая, чтобы девушка видела его изуродованную магическим огнем глазницу.
– "Подарок" от обитателей моего мира.
– его пробил холодный пот от воспоминаний об адской боли, разрывающей череп на их обратном пути из Кавенона. То был живой инфернальный осколок, что прикончил бы парня, не окажись тогда с ними Иорлеи, эльфийской жрицы, вырванной ими из лап культистов.
– Что же до Ялазара, то не бойся его. Он неплохой человек, однако, для него борьба с той заразой, что поразила Силику, как мне кажется, является смыслом всей жизни и потому он был так резок.
Ненадолго воцарилось молчание, а они просто шли по заполненной вечерней улице среди моря улыбающихся лиц, каждый думая о сказанном. Викару было искренне жаль Беатрису. Принять необходимость смерти близкого, дорогого тебе человека ради высшего блага, парень сильно сомневался, что подобное под силу хоть кому-нибудь из здешних обитателей. Да чего уж там говорить, раз даже он сам понимал, что не сможет поднять клинок на свою спасительницу и если иного выбора не будет, то страшный финал задуманного ими придется осуществить повелителю костей. Рука того не дрогнет. Без сомнений, без эмоций, без жалости. В этот момент Викар завидовал и жалел Ялазара, которому явно не единожды приходилось отказываться от всего, что делало его человеком, дабы совершить то, что должен, но какую цену он платил после? Снова его посетила мысль, уж не потому ли Ял бросается в самые опасные, смертельные авантюры, лелея тайную надежду, наконец-то, обрести покой.
Впрочем, если уж даже им двум, выросшим в Кеплере и с детства привыкшим жить бок о бок со злом, чувствуя дыхание смерти у себя за плечом, в такие моменты приходится переступать через себя, то как же тяжело должно было быть сейчас несчастной Беате. Девушка крепко держалась за руку парня, прильнув к нему и смотря будто бы сквозь окружавшую их толпу, не в силах ни забыть сказанное, ни согласиться с ним.
– А как ты попал в наш мир?
– вдруг немного отстранёно и скорее чтобы хоть на секунду отвлечься от мрачных мыслей, спросила Беатриса, не поворачивая головы.
Ещё один камушек в картину случившегося. Маленький, но важный, который нельзя было утаить, иначе могло рассыпаться все то доверие, которого Викар добился сейчас с таким трудом. Парень очень не хотел показывать амулет, не сомневаясь, что Ялазар тут же узнает всю правду. Однако выхода не оставалось.
Откинув тяжелый, меховой плащ и приподняв кольчужный рукав, он показал источающий свет золотой наруч. Девушка легко коснулась поверхности артефакта, а серебряные струйки песка устремились к её пальцам, ничуть не испугавшись её. Жемчужное сияние покрыло кончики ногтей платиновой пыльцой и теперь легкое искажение реальности тянулось вслед за ними.
– Это ключ, отпирающий дверь между нашими мирами. Точно такой же был и на руке того, кто напал на твою госпожу, вернее это у меня осколок от его амулета. Они стремятся вновь стать единым целым и потому, я иногда могу ощущать нечто-то, вроде зова. Жаль только, что я не могу управлять этой силой и сейчас практически не чувствую, где находится тот подонок.
Беата убрала руку, продолжая смотреть на вибрирующий воздух вокруг своей руки. Складывалось впечатление, будто бы она водила кистью по поверхности озера, тревожа его прозрачную гладь. Наконец, девушка подняла голову и в глазах читалась мольба не заставлять её принимать чудовищную правду. Сердце Викар разрывалось. Когда в уголках серо-голубых глаз девушки выступили слезы, он наконец не выдержал, сдался. Видеть как плачет Беата было выше его сил и потом он тихо произнес:
– Иди к ней. Расскажи все, что услышала от меня. Пусть Силика сама решает, что делать с этим знанием.
– парень понимал, говоря подобное, он вполне возможно подписывает им с Ялазаром смертный приговор, однако ни заставить Беату предать, ни убить Богиню, он заставить себя не мог. Да и не смог бы никогда, и все его прежние измышления оказались лишь самообманом.
Тень улыбки коснулась губ Беатрисы. Та продолжала верить в мудрость и всесильность своей госпожи. Она все ещё надеялась и последние слова Викара окончательно убедил девушку в желании того помочь, а вовсе не навредить. Они крепко обнялись, мгновение спустя слившись в поцелуе, робком, но бесконечно искреннем. Едва их объятия разомкнулись, Беата птицей порхнула к резному помосту, где все ещё стояли небесные ладьи, стремясь поскорее увидится с Силикой, а Викар, опустив руки, провожал её грустным взглядом, не питая особых надежд на успех их предстоящей беседы.