Восход Акроникса
Шрифт:
Четырехрукий гигант закрыл лицо ладонью, поняв, что зеленокожий только что выболтал информацию, за которую можно было выменять немалые деньги. Впрочем лур, сам чуть раньше в пух проигравшийся, видимо не горел желанием помогать разорившим его, а потому ехидно осклабившись, промолчал.
Ялазар видя произведенный эффект, решил закрепить успех, а заодно, пока другие не успели оправиться от так неожиданно подмигнувшей ему фортуны, принялся выигрывать партию за партией. Он играл нечестно, это понимал даже неискушенный в подобном Викариан, но уследить за руками повелителя костей не мог, сколько не пытался, при этом от души радуясь, что сэзэрит предпочитает смотреть, а не участвовать в игре, иначе могли быть серьезные проблемы.
– Да, неудачно получилось, - даже не глядя на разбросанные перед ним рунные камешки, задумчиво промолвил Ял, - я то надеялся его застать. А ты не заметил, наш товарищ ни с кем не говорил до того, как все это произошло, ну или хотя бы с кем пришел в город не видел? Я не имею в виду его ручных мутантов. Дорогу, по-нынешнему времени, только с ними он бы не осилил.
– Да как не знать, с Воландом они пришли, хозяин караванов местных. Тот часто по дальним землям шляется.
– грустнея все больше после очередного проигрыша, ответил орк. Он явно хотел избавиться от такого удачливого оппонента и потому с надеждой добавил.
– У южных ворот он сейчас, у него можешь поспрашивать, должен знать про серомордого вашего, уж явно больше моего.
Внезапно рука, холодно взиравшего на происходящее Торунга или как его ещё тут называли, Мрачного, метнулась к запястью повелителя костей и резким движением вывернула то кверху. С внешней стороны защитного браслета оказались прилеплены камешки с сильнейшими рунами, вернее это были кости, но выглядевшие точь-в-точь, как те камни, которыми сидящие вокруг играли в Рунир.
Их взгляды встретились, но вопреки ожиданиям, Торунг даже не улыбнулся, в его глазах было только раздражение и усталость. Однако остальные оказались более эмоциональны, тут же с криками повскакивая со своих мест, выхватив клинки. Кажется, второй раз за вечер постояльцам бражного дома предстояло насладиться чьей-то смертью. Девушки обеспокоено зашептались, переживая за судьбу осчастливившего их сегодня красавца. К счастью для последнего, Мельхиседек, без сомнения самый опасный из присутствующих, оставался все так же недвижим и лишь угольки глаз за узкими щелями забрала внимательно следили за происходящим вокруг.
Серебряноглазый, не отпуская руку Ялазара, произнес:
– Жульничать можно, попадаться нельзя. За такое здесь отрубают руки.
– А посмотрим, насколько ты честный?
– на лице пойманного на мошенничестве повелителя костей, заиграла какая-то уж через-чур мерзкая ухмылка. Он резко вскочил, при этом без труда подняв и самого Торунга, который был не многим меньше Ялазара. Того правда такой фокус не впечатлил, зато вот окружавшие их стали кричать чуть тише, по-достоинству оценив силу противника.
Но не это было самым главным, а то, что из широких пол кожаного плаща, укрывавшего колени Мрачного, высыпались целые пригоршни точно таких же фальшивых, игральных камешков.
Ял не прекращая улыбаться, слегка склонил голову, как бы спрашивая поймавшего его: "ну и что будем делать дальше?". Хватка на его руке разжалась, а сам Торунг тут же выхватил из ножен кривой меч, выкованный из самой настоящей каменной стали. Однако вместо того, чтобы броситься на повелителя костей, он обернулся к наступавшей теперь на них обоих толпе.
Надо сказать, в свершении правосудия теперь решили поучаствовать и большая часть остальных завсегдатаев, отчего ситуация приобретала крайне скверный оборот. Двадцать человек хотели выпустить им кишки, а единственный выход вот-вот окажется перекрыт и тут Вику в голову пришла дурацкая, но довольно интересная идея. Он уже успел стать объектом сегодняшних баек и превратится в жуткого, кровавого убийцу, которому не требуется даже оружие, чтобы лишить человека жизни, лишь шмат мяса. Парень, не теряя ни секунды, тут же схватился за недоеденный Ялом кусок, правда второй рукой, для верности, все же вытянул из ножен меч.
Впрочем, последнего уже не требовалось, ибо все вокруг застыли, как вкопанные. К самому Вику они претензий не имели, но поняли, что этот вымазанный с ног до головы в чужой крови мальчишка, снова готов подтвердить полученное им совсем недавно прозвище "мясного убийцы". Никому не хотелось разделить судьбу пьянчуги и потому троица, пятилась к двери не встречая сопротивления. Вскоре парни скользнули за облезлые шкуры, перекрывающие ход и пригнувшись, бросились прочь. Они крались между заполнявших узкие коридоры тел и этого вполне хватало, чтобы скрыться от вывалившейся вслед за ними пьяной, гомонящей толпы, толкающейся, переругивающейся и мешавшей самой себе.
– А дальше-то куда?
– выкинув уже покрывшийся холодным жиром кусок мяса, раздражено спросил Вик. Он рассчитывал отдохнуть после целого дня пути, а в итоге, Рабский Рынок не принес ему ничего, кроме крови, боли и очередного бегства в попытке спасти свою жизнь.
– К Воланду!
– как ни в чем не бывало, ответил Ялазар и на этот раз от его непосредственности перекосило не только Викара, но и пробирающегося рядом с ними Торунга.
– На кой черт ты вообще начал жульничать!?
– едва не взорвался Вик, откровенно не понимая, зачем было продолжать испытывать терпение богов, когда им и так рассказывали все, что они хотели знать.
– Я?
– искренне удивился повелитель костей.
– Там все этим занимались!
– Да.
– подтвердил Мрачный.
– Но никто не делал этого так явно и открыто, как ты. Во всем нужно знать меру. Я жил тут уже три месяца и горя не знал, пока вы не заявились.
– Нечего причитать. Ты раскрыл мой обман, я раскрыл твой. Боги свидетели, тебе не в чем меня упрекнуть. К тому же, ты не похож на дурака и должен знать, что в Рабском Рынке по три раза за год случается грандиозная бойня, а в связи с грядущим Праздником Чистых Небес, тут бойня будет пуще прежней. Так что лучшего времени сменить место обитания, ты не найдешь.
Торунг, если и испытывал какие-то эмоции, совершено не показывал это, хотя лицо его трудно было назвать безжизненной маской. Взгляд ученого жизнью хищника, точно такой же, как и у Ялазара, как впрочем и внешний вид, выдавали в нем опытного авантюриста. Однако в его голосе все же послышалось недоверие, когда перепрыгнув с ходу клубок попавшихся у него на пути дерущихся тел, он заговорил вновь:
– Про неизбежную резню я знаю, не первый год местные корольки выясняют, кому из них править всем этим недополисом. Потому, как раз с тем самым Воландом и собирался уходить, правда лишь завтра. Но с чего ты взял, что Праздник Чистых Небес принесет в Рабский Рынок смерть? Жрецы конечно горазды брехать, но даже мудрый люд толкует, что этот праздник должен разогнать тучи и дать солнцу напитать землю своим теплом. А то, что с каждым годом зимы все более лютые, да и света все меньше, спорить сложно.