Восход Акроникса
Шрифт:
– Война. Предательство. Смерть.
– между словами повисали ледяные паузы, но глубокий, пробирающий до самых костей голос не выражал ничего. Это был голос прошлого, давно ушедшего, голос того, что боле не вернуть и не исправить.
– Когда орды Разрушителя вторглись в Кеплер, дабы уничтожить его, на их пути встали рати Древних и Старых Богов, но если первые были едины в своем стремлении сохранить наш мир, то в рядах вторых, не оказалось единства. В конце концов, Разрушитель оказался изгнан за пределы реальности, но долгожданный мир так и не наступил. Наследие тех дней продолжало жить, а битвы не кончались.
– Ты тоже участвовал в них?
– Мы все участвовали, Последняя Война никого не оставила в стороне, а те, кто не желал проливать чужую кровь, расплачивались за малодушие свое.
Прошло немало времени и многое случилось не раз, и даже не два, ставя Кеплер на грань полного уничтожения, однако ныне, как и прежде, все повторяется с пугающей точностью. Ненароком Вику припомнились те, кого свободные люди звали Скотом, рабами, не желавшими причинять вреда другим, даже чтобы защитить себя. Видимо, Ялазар подумал о том же, угрюмо хмыкнув. Обычного веселья не было видно на его лице:
– Что ж, значит мир не так уж и сильно изменился с тех пор, все так же: одни хотят его уничтожить, а другие, зачем-то спасти. И даже остатки слуг Разрушителя до сих пор существуют. Один из его клевретов, Агонис, именно сейчас стремится к сердцу Хроногресса.
Белое пламя дрогнуло, но тонкая рука держала фонарь крепко, а дуновение ветра не касалось окружающих стен гораздо дольше, чем жил любой из смертных, сейчас спускающихся во мрак руин, оттого не было понятно, что смогло поколебать мертвый огонь. Что бы это ни значило, голос их проводника не дрогнул:
– Прошу простить, мое нынешнее состояние не располагает к философским беседам о сути бытия, а единственный, кого я знал под именем Агонис, никогда не служил Разрушителю. Напротив, сколько я его помню, сражался против него и Падших, предавших наш мир, являясь одним из рыцарей легиона Железных Сердец.
– растекающийся патокой туман на секунду скрыл худощавый стан проводника и последние слова эха донеслись до парней словно сквозь толщу воду, едва различимые, и произнесенные почему-то тише всего остального, словно в сомнениях.
– Впрочем, идея создания Хроногресса принадлежала одному из Старых Богов, что как впоследствии выяснилось, с самого начала служил архиврагу.
Пытаться разобраться в случившегося более тысячи лет назад, как и узнать, связывает ли что-либо знакомого им раба демонов с героем прошлого, казалось Викару делом столь же безнадежным, как пытаться запомнить дорогу, по которой их сейчас вели. Путь в глубины вовсе не был прям, постоянно петляя и перетекая с одной лестницы на другую, то ныряя в полуразваленные проходы, то возвращаясь в прекрасно сохранившиеся коридоры. Если это была короткая дорога, а причин выбрать иную у Схирема не было, то оставалось только гадать, сколько же мог занять путь к Хроногрессу, решись Викар с товарищами искать его сами. Возможно, даже удастся нагнать сильно оторвавшихся от них Ульфа с Агонисом.
Чем дальше они заходили, тем меньше чувствовалась бездна лет, прошедшая с момента падения города. Туман из лампады все реже касался стен, в основном стелясь у ног идущих, а непроглядный мрак теперь разгонял не только бледный свет неживого огня, но и блеск его отражений в драгоценной оправе окружавших их фресок. Те стали настолько детальны, что у Вика сложилось впечатление, будто он парящая в небесах птица, которая смотрит на погрузившийся в сумерки мир с высока, видя все и сразу. Ощущение казалось удивительным и до нельзя непривычным, от чего даже немного закружилась голова, однако наказ проводника был не двусмысленным, останавливаться не стоило. Молодой человек, в тщетной попытке, старался ухватиться хоть за какие-нибудь образы, запомнить эту красоту, привыкнуть к тому, как видят мир, способные парить в небесах. Надо сказать, ему это почти удалось, когда Ялазар вновь обратился к проводнику, отчего волна невольного разочарования и грусти накатила на вновь сбившегося парня.
– Согласно легендам, в дни перед Праздником Чистых Небес, ну то есть незадолго до запуска Хроногресса, стражи Фариза ...
– он запнулся, не уверенный, поймут ли его, а потому тут же поправился, назвав город его древним именем.
– Стражи Чаарифа, спят, ну или по крайне мере, не мешают тем, кто держит путь к древней машине, так почему этот страж Первого Зала вдруг должен судить нас, проверять, достойны ли мы?
В хороводе проплывающих мимо волн каменных человечков, живущих на улицах таких же миниатюрных городов и возвышавшихся над ними более крупных фигурок толи богов, толи просто гигантов, размывались очертания реального мира. А их безымянный проводник скорее казался темным образом костлявой, что вместо косы держала в руке фонарь, шествуя по миру крохотных смертных, чем сонным призраком руин.
– Пробудивший печать Таагара, наполнил силой её хранителя, меня и стража, что хранил этот тайный путь. О происходящем же в иных частях города мне не ведомо, прошу простить мое незнание.
Выходит, благодаря колдуну им теперь предстояло встретиться с тем, что столетие хранило Хроногресс от жадных лап авантюристов и расхитителей могил. Час от часу не легче.
– Чертов Схирем.
– сквозь зубы рыкнул повелитель костей и Вик, окончательно отчаявшийся погрузиться в чарующее ощущение полета, был с ним полностью согласен.
– А кто такие семь королей тебе известно?
– Или про отшельника, что обитает в лесу над руинами?
– не особо рассчитывая на успех, ввернул молодой человек, а после, немного порывшись в сумке, выудил раздобытое в сокровищнице Кавенона кольцо, наполненное необычной энергией, о котором даже Рах не смог сказать ничего определенного. С трудом верилось, что в Кеплере ныне остались мастера, способные создать что-либо подобное. Оно скорее напоминало артефакты, мертвые осколки которых Вик находил в детстве среди забытых руин.
– А может ты знаешь, что это такое, для чего нужно?
Но ни о королях, ни об отшельнике, как и полагал парень, их провожатый не знал, вновь напомнив, что сегодня он впервые пробудился из тысячелетнего забвения. Но вот кольцо признал тотчас:
– Это печать тех, кого вы называете Старыми Богами. Ключ, что позволяет им и их слугам войти туда, куда простым смертным путь заказан. Цитадели, храмы знаний, великие архивы-обелиски, что некогда усеивали наш мир, наполненные чудесами, коими они вдосталь одарили Кеплер в эпоху своего владычества.
– Стальные Нимбы!
– выкликнул Ялазар, от чего Даниэль с Виком аж подпрыгнули, едва не выронив оружие. Повелитель же костей ткнул пальцем в один из барельефов, указывая на словно бы парящий в небесах остров-крепость, в сердце которого возвышался один из только что упомянутых могучих шпилей.
– Нужно проверить кольцо на одном из них!