«Восход Черного Солнца» и другие галактические одиссеи
Шрифт:
– Мои глаза не открываются.
– Открой их!
– Они никогда не открывались!
Неподвижный воздух, казалось, звенел от напряжения. Вдруг Миллер почувствовал, что Орелла присоединилась к нему:
– Если откроешь глаза, то найдешь Ци.
И это было единственное, что могло пробиться через глухую броню в безумный полуразум Бранна. Белые веки дрогнули… Длинные ресницы
Глаза Бранна посмотрели на отполированную металлическую крышку часов. Глаза Бранна взглянули в маленькое зеркало… в глаза Ци!
Глаза Ци, широко раскрывшись от ужаса, смотрели в глаза Бранна!
Не было никакой защиты от мысленной лавины, обрушившейся на потрясенный, кричащий в панике разум – нет, на два разума, находящихся в одном теле. Впервые Бранн увидел ту, кого искал с момента своего загадочного рождения. И впервые Ци увидела свое собственное лицо, искаженное холодной ненавистью, ставшей неотделимой чертой Бранна.
Миллер же испытывал только жалость. Главный принцип психотерапии – добиться, чтобы пациент посмотрел в лицо собственной болезни. Но ни одному обычному шизофренику не приходилось столь жестоко срывать темную завесу со своего сознания. Обычный человеческий мозг обладает защитным механизмом против подобного вторжения, и этот механизм срабатывает автоматически.
Ци принадлежала к народу, чье духовное развитие достигло высочайшего уровня. Еще до рождения ее поразило безумие, долго остававшееся скрытым. Но все же ее разум оказался достаточно могуч, чтобы посмотреть в глаза шокирующей, невероятной правде.
Ци никогда не была злобной, как Бранн. Да, она была слабее, но холодная жестокость, которую так обожало ее второе «я», была ей чужда.
Одно лишь долгое, как вечность, мгновение лицом к лицу стояли двое – добро и зло, которые, сами того не зная, делили одно тело и один разум.
У Миллера в ушах звенела тишина.
Потом рука, державшая зеркало, повисла. Ци повернула голову, и ее безумный, дикий, полный ужаса взгляд встретился со взглядом Миллера.
И тот прочел в ее глазах предчувствие гибели. Этими глазами на него смотрели две совершенно разные личности, и на миг показалось, будто к нему обращаются одновременно Ци и Бранн – так же, как было, когда он впервые услышал их, очнувшись в этом невероятном мире.
Но тогда они еще не знали правду. Тогда расщепленное сознание разговаривало само с собой, добро и зло спорили друг с другом, не подозревая, что обитают в одном мозгу. Теперь они знали. Можно было лишь догадываться, когда присущее Ци зло проиграло сражение с добром и высвободилось из-под контроля ее сознания. Оно назвалось новым именем, наделило себя мужскими чертами, чтобы еще глубже скрыть свое происхождение, и обрело такую силу, что даже Ци уже не могла им управлять.
Ци ненавидела Бранна. А Бранн не в силах был вынести даже мысли о том, что Ци – это он сам.
Расщепленный разум, теряющий опору, с безумной жестокостью обрушился на разум Миллера.
– Ты обрек меня на гибель! – воскликнули два голоса. – Ты разрушил мой замок и мою жизнь! Умри же, и пусть весь твой род умрет вместе с тобой!
Миллер не в силах был отвести взгляд от смотревших на него глаз, которые все увеличивались, затягивая его во тьму, где клубился водоворот из двух разумов, унося его рассудок в чудовищную бездну…
Миллер больше не видел Ореллу, но слышал ее слабый шепот, в котором соединились беспомощность и ужас.
– Я не могу… помочь тебе… – доносился откуда-то издалека ее мысленный голос. – Я не могу победить обоих. Льези… Льези… где ты?
Ответа не было. Безумный двойной разум налетел на разум Миллера сразу с двух сторон, пытаясь разорвать его на две половины. Никто не мог бы противостоять этой силе, увлекавшей его в пропасть безумия…
И вдруг он понял, что больше не один. Откуда-то из темноты появился разум Льези, словно подставляя Миллеру невидимое плечо и помогая выбраться из чудовищного водоворота.
Возможно, ни один разум во вселенной не мог бы устоять в борьбе с расщепленным разумом Бранна – Ци. Но в мозгу Миллера тоже обитал двойной разум – его собственный и Льези. Они научились действовать совместно. И теперь они могли вступить в бой.
Конец ознакомительного фрагмента.