Восход Черной луны
Шрифт:
Когда они подошли к базару, а это действительно был не рынок, а самый настоящий восточный базар со всем его многоголосием и своеобразным колоритом, Андрей задержал удивленный взгляд на роскошных разноцветных коврах ручной работы, разостланных прямо на проезжей части улицы, рядом с примыкающими к ней торговыми рядами.
— Во дают! — изумился Андрей. — Ковровыми дорожками покупателя встречают! Чудеса да и только! Кому рассказать, не поверят же.
Игорь снисходительно усмехнулся и покровительственно изрек:
— Клуб путешественников
— Качественней?! После того как по ним проедут автомобили?! Но ведь ковры же испачкаются! — еще больше поразился Андрей. — У нас многие в квартирах и то тапочки снимают, перед тем как на ковер ступить!
Игорь пожал плечами, давая приятелю понять, что он в таких квартирах не бывал.
— Когда изделие обработают таким своеобразным способом, его почистят или даже постирают, и оно будет полностью готово. Технология! — столь гордо добавил он, словно и в самом деле имел полное представление об этой самой технологии.
Андрей прилетел в Кабул всего на два часа и, в общем то, ничего покупать не собирался. Но желание ознакомиться с местным базаром, походить среди тех людей, братьев и сыновей которых он видел лишь через прицелы своего вертолета, познать их жизнь, понять их интересы, да к тому же еще и желание полюбопытствовать: чем же они торгуют в этой много лет воюющей стране, заставило его оказаться в шумном и цветастом восточном разноголосье.
С интересом наблюдая кипящую вокруг него навязчивую торговую деятельность, Андрей шагал за Игорем, который целенаправленно продвигался к лавкам, торгующим сомнительной стариной и дешевыми ювелирными изделиями. Посетив несколько заведений такого типа, приятель Андрея выбрал, наконец, из множества предлагаемых плутоватыми торговцами драгоценных и полудрагоценных камней два средних размеров, неграненых изумруда и, очень довольный покупкой, собрался было уходить, но Андрей вдруг остановил его и попросил:
— Скажи хозяину, пусть покажет вон тот кинжал в красных ножнах.
Андрей и сам не знал, зачем ему понадобилось смотреть на совершенно ненужную ему вещь и почему именно она привлекла его внимание, скромно укрываясь среди огромного количества старинного и псевдостаринного холодного оружия, развешанного по стенам лавки.
Игорь недоуменно посмотрел на приятеля, но просьбу выполнил, и кинжал, лезвие которого было лишь немногим длиннее, чем у обычного охотничьего ножа, слегка выдвинутый из сафьяновых ножен, оказался в руках Андрея.
— Красавец, — восхищенно прошептал Арсеньев. — Настоящий красавец.
Он внимательно рассматривал странную дымчатую, с едва заметным переплетающимся узором сталь оружия, украшенную насечкой из какого-то желтого металла, образующей бегущую по клинку надпись, составленную из букв, напоминающих арабскую
— Андрюша, нам пора, — услышал Арсеньев голос приятеля.
Андрей вздрогнул, словно очнувшись, и поспешно потянул Игоря за руку.
— Погоди. Спроси, сколько он стоит. Я хочу это купить.
На вопрос о цене хозяин сладко улыбнулся, многозначительно поднял брови и, несколько помедлив для большей эффектности, таинственным шепотом сообщил:
— Это очень! очень старинная вещь и поэтому стоит дорого.
— Дорого? Сколько же? — важно поинтересовался Игорь.
Сумма, названная торговцем, повергла в изумление даже видавшего виды Камбурова. Он решил, что хитрый афганец захотел нажиться на несведущих русских, и потому Игорь энергично вступил с ним в продолжительный спор. Однако все попытки сбить стоимость оказались безуспешными. Хозяин лавки, вопреки всем обычаям, упрямо стоял на своей цене и за меньшую сумму с кинжалом расставаться не желал.
— Придется отказаться от покупки, Андрюха. Он запросил за этот ножичек целое состояние, — скептически произнес Игорь.
Андрей не мог себе объяснить, почему им до такой степени овладело желание стать обладателем этого старинного кинжала. Вещь красивая, но совершенно очевидно, что ему абсолютно не нужна. Бесполезная для Андрея вещь. И все же что-то внутри Арсеньева отчаянно сопротивлялось, не давало возможности спокойно повернуться и уйти. Он не задумываясь сказал:
— Я возьму его, сколько бы он ни стоил, — и тут же пояснил опешившему приятелю, — в конце концов денег у меня предостаточно, я их даже истратить не смог. Негде и некогда было. А уж если душа чего-то желает, то стоит ли выставлять себя перед ней скрягой? Тем более, что душу эту почти ежедневно могут вышибить из бренного тела. Так что берем, как ты говоришь, ножичек, и баста. Древний, говоришь? — усмехнувшись, спросил он афганца.
Тот сладко улыбнулся, не понимая сказанного Андреем, и, кивая головой, быстро-быстро затопотал на своем языке.
Арсеньев шепотом спросил Игоря:
— Черт его разберется в этих афгани. Что этот чародей бормочет там? Скажи, сколько стоит этот клинок в нормальной валюте?
— Дорого, Андрюша, для игрушки слишком дорого. Пятьсот долларов.
Камбуров не отговаривал приятеля от покупки, но в интонациях его, когда он называл цену, явственно проскользнуло неодобрение, на которое Андрей не стал обращать внимания..
Он молча отсчитал деньги, взял кинжал и равнодушно отвернулся от торговца, но тот, воодушевленный удачной продажей, проявил еще большую словоохотливость и живо-живо затараторил, взглядом прося Камбурова перевести его слова покупателю.
— Он говорит, — повернувшись к Андрею сказал Игорь, — что этот кинжал действительно очень старинный, и ты не пожалеешь, что так дорого заплатил за него. Его лезвие обладает чудесными свойствами и у этого оружия даже имеется собственная легенда.