Восход Черной луны
Шрифт:
Она прилегла на кровать, уставилась в потолок, и не заметила, как заснула.
И опять приснился сон.
На этот раз Арсеньев был в нем единственным действующим лицом. Он стремительно и бодро шагал по необъятному, поросшему сочной зеленой травой лугу, простиравшемуся до самого горизонта. Время от времени Андрей оглядывался и весело улыбался Ирине.
Яркое, слепящее солнце заливало луг ровным, не дающим теней светом и только где-то вдали, у самого горизонта, там, куда направлялся Арсеньев, сгущалась жуткая, опасная, вязкая мгла, грозящая поглотить человека, выбросив
Веселый синеглазый мужчина не видел этого кошмара. Он даже не подозревал о том, что его ждет, продолжая пружинящим, легким шагом приближаться к роковой темноте.
И вот, когда черные плети уже почти сомкнулись на его горле, а ненасытная мгла приняла образ разверстой звериной пасти, когда стало ясно, что спасения нет, Ирина сделала титаническое усилие, и преодолевая роковой холод смерти закричала:
— Не-ет! Нет! Нет!
Ее отчаянное «нет», прокатившееся по солнечному лугу, ударило в страшную темноту, как тяжелый валун в болото, разбрызгивая черную жижу. И клубящийся мрак стал съеживаться, конвульсивно дергаться, словно диковинное живое существо, пытаясь в очевидно беспомощных попытках изобразить из себя нечто грозное, но, смертельно раненный еще одним Ирининым «нет», бесславно пал, уползая в потрескавшуюся под ним землю вонючими тоненькими ручейками.
Синеглазый, черноволосый мужчина так и не увидел опасности. С удивленным лицом он обернулся на Иринино «нет» и улыбнулся.
* * *
На следующий день, придя в клинику, Ирина первым делом заглянула в палату Андрея Арсньева и спросила у хлопотавшей у его кровати медсестры:
— Ну, как он?
— Вчера едва не умер. Думали — все уж. Но сегодня доктор сказал, похоже, выживет парень. Да и внешне посвежел вроде, — кивнула медсестра на лицо Арсеньева.
Ирина тоже всмотрелась в него и подумала:
— И в самом деле, сегодня он выглядит лучше. Или мне кажется?
* * *
Но Ирине не показалось. С этого дня Андрей резко пошел на поправку.
Глава 32
— Это Витасику, держи сынок. Это тебе, мамуля, долго выбирала…
— Ой! Спасибо, доча! Какая прелесть! Наверное, дорого стоит?
— Ерунда. А это папе. Держи, пап. В твою коллекцию…
Ирина вернулась из Москвы и радостно раздавала подарки. Она очень любила это занятие и ликовала гораздо больше самих одариваемых.
— А Роману что ж, ничего не купила? — встревожилась мать.
Ирина
— Он хоть появлялся?
Мать печально покачала головой.
— Нет.
— И не звонил?
— Нет.
— Ну вот, сама видишь. А я должна о нем заботиться. Жена уже и в командировке побывала и обратно вернулась, а муж как обычно пропал без вести. Зачем ему подарки покупать? Для него я никуда и не уезжала.
Мать глазами опасливо показала на Виталика, увлеченно разбирающего новую игру, подаренную Ириной.
— Доча, при ребенке…
— А что при ребенке? — возмутилась Ирина. — Ребенок что, сам не видит, как его отца месяцами дома не бывает?
— Не ругайтесь, — нараспев, почти по слогам, произнес Виталик, не отрываясь от своего увлекательного занятия.
— О! Умный какой! Слышишь? Уже замечание нам делает! — рассмеялась Ирина. — Ребенок, иди сюда, расскажи, сколько двоек без меня получил?
— Три…
— Что три? — ужаснулась Ирина.
— Три пятерки и больше ничего… — с отсутствующим видом безразличным тоном доложил Виталик.
Отец с гордостью взглянул на дочь.
— Па! Твоя, что ль, заслуга? — с улыбкой спросила Ирина.
— Позанимались немного, — скромно ответил тот. — Так, совсем чуть-чуть.
Мать усмехнулась.
— Не слушай ты его, — почему-то с укором, явно предназначенным отцу, сказала мать. — Целыми днями ребенка мучил.
— Ну, уж мучил, это ему на пользу… — начала было Ирина, но звонок в дверь прервал ее сентенцию.
Отец не спеша пошел открывать.
— Может, Роман приехал? — встрепенулась мать и виновато посмотрела на дочь.
— Тебе еще не надоело дергаться? — сердито спросила Ирина. — Пора бы уже не обращать на него внимания. Твоя доброта…
Но в комнату уже входил отец. Вид у него был хитроватый.
— Сюрприз. Смотри, кого я тебе привел, — сказал он и шагнул в сторону.
Из-за его спины показалась давняя подруга Ирины.
— Ой! Петрова! Наташка!
Молодые женщины бросились в объятия друг друга, расцеловались и неожиданно прослезились. Точнее, прослезилась Наташа, а Ирина уже потом поддержала ее.
— Какая радость! Пойдем на кухню, — буду тебя угощать, — засуетилась Ирина.
На кухне она придвинула подруге стул и поспешно захлопала дверцами шкафчиков в поисках нужных продуктов.
— Ну, Петрова, ты молодчина, что зашла. И как удачно все получилось. Я же только что из Москвы приехала. Две недели отсутствовала. Сколько мы с тобой не виделись? Ой! Да и не сосчитать уже. Целая вечность прошла. Ну, Наталья Петрова, ты просто умница! Орден тебе надо выдать за это!
Ирина с радостной улыбкой повернулась к подруге и растерянно замерла на месте. Уронив голову на стол и еле заметно вздрагивая, Наталья беззвучно плакала.
— Ты что, Петрова? — испуганно произнесла Ирина.
— Не Петрова я уже давно, — сквозь слезы сообщила Наталья.
— А кто?
— Федорова…
— Ах, да, — вспомнила Ирина. — Мне же рассказывали… Ты же за Ларискиного брата замуж вышла… Того гиганта-юмориста. Игорь его, кажется, зовут?