Восход Черной Звезды. Эра осторожности
Шрифт:
— Хватит! — вмешался Форрестер. — Мне больше нравятся ответы детей.
Но мальчик строго сказал:
— Приготовься, Чарльз. Сейчас стартуем. Смотри, сирианский термоустойчивый разведывательный корабль, сейчас мы его перехватим.
Резкий голос прохрипел:
— Буксировщик «Джиммел»! У соседнего корабля неполадки. Приготовьтесь к стыковке и эвакуации!
— Да! — закричал мальчик. — Начинай поисковую процедуру, Тант. Веди наблюдение, Чарльз!
Его руки замелькали над клавиатурой, которая появилась всего мгновение назад. Действовал он оперативно, и когда активизировал контур, то корабль начал производить маневры. После разворота воображаемый корабль пронзил фонтаны горящего газа.
Форрестер восхищался совершенством иллюзии. Здесь все, кроме тепла и движений, было выполнено безупречно. Он почти чувствовал движение корабля, подчинявшегося легким прикосновениям к клавишам.
Очевидно, они являлись частью эскадры, участвовавшей в авантюрной, беспорядочной миссии. Форрестер не видел ничего похожего на сириан. Только похожие на змей клубы газа, сквозь который они продирались. Но он ощущал присутствие иллюзорных кораблей вокруг. Динамик доносил команды, переговоры между «кораблями» и прочие звуки. Панель показывала их положение, высоту и траекторию полета в атомарных газах раскаленного океана пламени Мира Цети.
Форрестер спросил:
— Тант! Что я должен делать дальше?
— Смотри глазами! — прошипел мальчик, все внимание которого занимал пульт управления. — Не мешай мне, человек!
Но его сестра крикнула:
— Я вижу! Я вижу, Тант! Посмотри туда!
— О, пот, — простонал он. — Когда ты научишься правильно докладывать?
Она сдержалась.
— Цель обнаружена. Вектор семь, кажется. Наклонение… мгм… небольшое.
— Приготовиться к стыковке, — скомандовал мальчик.
Из-за фонтана красного пламени показалось и вновь исчезло червеобразное тело корабля. Струи огня раскачивали их буксировщик. Черная металлическая обшивка, порталы иллюминаторов, черная корма, где сопла выбрасывали черный шлейф в ослепительно яркую хромосферу. Двигатели смолкли, и голос прохрипел:
— Поторопитесь, «Джиммел»! Мы долго не продержимся!
Они приблизились к отбившемуся «кораблю». Струи раскаленного газа раскачивали их буксировщик. Форрестер остолбенел. Беспомощно застыл искалеченный «корабль». Но за ним сквозь хромосферу, затмевая вспышки радиации, надвигалось нечто страшное, враждебное…
— Боже! — закричал он. — Это сириане!
И тут изображение задрожало и исчезло.
Они вернулись в детскую комнату. На мгновение Форрестер ослеп, но затем его усталые оптические центры начали восстанавливаться. Он увидел видеостену, обстановку, знакомые детские лица. Экспедиция закончилась.
— Весело? — спросила девочка, радостно подпрыгивая. — Правда, Чарльз? Правда, весело?
Но ее брат с отвращением считывал результаты.
— Тант! — прошипел он. — Ты бы лучше помолчала! Неужели ты не видишь? Мы опоздали. Из экипажа в три человека двое погибло… а мы так и не настигли сириан. Из-за него.
— Извини, Тант, в следующий раз я буду смотреть лучше, — сказала покаянно девочка.
— Это не из-за тебя, — он посмотрел на Форрестера и с горечью сказал: — Нормативы установлены для трех человек. Будто он мог помочь.
Задумчиво Форрестер взял джоймейкер, выбрал кнопку, приставил отверстием к точке под ухом и включил. Он не был уверен в том, что выбрал подходящую для данного случая смесь, но надеялся, что получит спокойствие, счастье и уверенность. Вместо этого он получил дозу эйфорика, но сейчас годилось и это.
Он робко сказал:
— Извините, что я вам помешал.
— Твоей вины нет. Просто нам было лучше не брать тебя с собой.
— Но я так и не увидела сириан, — грустно заметила девочка.
— Я думаю, что видел. Большой блестящий корабль? Двигавшийся на нас?
Мальчик оживился.
— Серьезно? Может быть, все не так уж и плохо. Ты слышал монитор?
Он слушал обучающую машину, косясь на Форрестера, и улыбнулся, когда утих металлический голос.
— Мы получили условное разрешение, — счастливо сказал мальчик. — Продолжим на следующей неделе, Тант. На результат.
— Прекрасно!
Форрестер, покашливая, прочистил горло.
— Теперь вы расскажете мне о своих занятиях? — спросил он.
Голос мальчика приобрел наставительный оттенок:
— Это была имитация экспедиции к сирианской исследовательской партии в хромосфере Мира Цети. Я думал, что ты об этом знал. Основано на реальных наблюдениях, но вариационно смещено в направлении конфликта между кораблями.
— Ну…
Мальчик озадаченно посмотрел на него и добавил:
— Понимаешь, Чарльз, мы получаем оценки в этих имитациях. Но все было в порядке. Ты нас не подвел.
— Понятно. — Форрестеру пришла в голову новая Идея. Конечно, спокойствие — результат действия струи джоймейкера, но… — Не могли бы вы показать мне что-нибудь другое о сирианах? Чтобы я мог рассмотреть получше. Вроде первого контакта?
— Нет. — Мальчик посмотрел на сестру. — Это вина Тант, разумеется. Она плакала, когда убивали сириан. Теперь мы должны немного подрасти, чтобы снова это посмотреть.
Девочка наклонила голову.
— Я тогда огорчилась, — сказала она виновато. — Но, Чарльз, — мы можем показать тебе что-нибудь другое. Хочешь увидеть кокосовый орех на Дуне?
— Что?
— О, пот. Смотри. — Мальчик задумчиво почесал ухо и что-то сказал детскому джоймейкеру. Видеостена снова затуманилась.
— Предположительно это артефакт, похожий на тот, что разыскивали сириане в Мире Цети, — сказал он, оглядываясь и манипулируя с обучающей машиной. — Мы, к сожалению, о нем мало знаем. Он не сирианский. Он не наш. Никто о нем толком ничего не знает, но их много. И сириане тоже о них ничего не знают. Они древние. И этот самый ближний.
Видеостена показала обратную сторону Луны. Они увидели терминатор, который разделял хрустальные пики между кратерами и черноту лунной ночи. Они увидели котловину в кратере, в которой передвигались какие-то фигуры.
— Это запись, — сказал мальчик. — Без эффекта присутствия. Можно смотреть ее сколько хочешь.
Они увидели в кратере купола. Наверное, это были лаборатории или жилища ученых, изучавших «артефакт», расположенный в центре экрана… или тех, кто пытался изучать его раньше.