Восход империи
Шрифт:
— Она не правит Ратибором. Она градоначальница, — поправил юношу Уайатт и выложил на стол карту.
— А в чем разница?
— Ее избрал народ, парень.
— И что это значит? — спросил юноша, пытаясь решить, какой картой ходить. Он держал свои карты так близко к груди, что сам едва мог разглядеть их.
— Это значит, что она не просто захватила власть. Народ города попросил ее взять управление Ратибором на себя.
— Но она ведь может казнить кого захочет,
— Наверное.
— Тогда чем она отличается от других правителей?
Широко улыбнувшись, мальчишка положил карту, которая, как он считал, являлась на удивление удачной.
— В Ратиборе, видать, живут одни дураки, — проворчал Грэди. Ход парня явно вызвал у него раздражение. — Не успели сбросить одно ярмо, как тут же по доброй воле надели себе на шею новое.
— Грэди! — одернул его матрос с белым платком на голове. — Ты забыл, что я из Ратибора, дубина!
— Вот именно! Спасибо, что лишний раз подтвердил мою правоту, Берни, — ответил Грэди.
Он шлепнул карту на стол с такой силой, что несколько матросов, дремавших в гамаках поблизости, недовольно заворчали. Грэди расхохотался над собственной шуткой. Все остальные, кроме Берни из Ратибора, по-доброму усмехнулись.
— Адриан! — приветствовал Уайатт нового кока, который подошел к ним, шатаясь, будто пьяный. — Мы тут говорим о делах на суше. Большая часть этих бедолаг уже год не сходили на берег, и мы как раз рассказываем новости о войне.
— Очень интересно! Особенно если учесть, что мы впервые слышим о какой-то там войне, — с деланным возмущением изрек Грэди.
— Но мы же только что из порта, — удивился Адриан. — Я думал…
— Да чего тут думать! — пробормотал еще один матрос, судя по обширной лысине и малому числу зубов, самый старый за столом, а возможно, и на всем корабле. В ухе у него блестела серебряная серьга, в которой отражалось пламя свечи, а руку украшала татуировка с изображением русалки. Как и у большинства матросов, голова была повязана платком. — Почти всю команду завербовали насильно. Капитан-то не дурак, только пусти их в порту на берег, потом днем с огнем не сыщешь! Да тут никого, кроме капитана и господина Бишопа, не останется!
Матросы захохотали. Снова послышались сердитые крики тех, кто пытался спать.
— Плохо выглядишь, — глядя на Адриана, заметил Уайатт.
Тот со страдальческим видом покачал головой.
— Давно не был на корабле. «Бурю» всегда так качает?
— Гм? — Уайатт покосился на него и рассмеялся. — Качает? Да разве это качка? Через денек-другой и вовсе замечать перестанешь. — Он перевел глаза на того, чья очередь подошла ходить. — Пока идем гладко. Подожди, вот выйдем в открытое море… Может, присядешь? Ты весь мокрый.
Адриан вытер испарину на лице.
— Странно, чего я вдруг так вспотел. Меня, наоборот, трясет, как от холода.
— Садись, — сказал Уайатт. — По, уступи-ка ему место.
— А почему сразу я? — оскорбленным тоном воскликнул юноша.
— Потому что я так сказал! — По лицу парня было видно, что этот довод не шибко убедил его уступить одно из самых удобных мест. — Потому что я старшина-рулевой, а ты простой матрос. А главное, потому что господин Бишоп назначил тебя помощником кока.
— Да? — спросил По и, улыбнувшись, похлопал глазами.
— Поздравляю, — сказал Уайатт. — Тебе подвернулся случай произвести хорошее впечатление на нового начальника, подвинув свою тощую задницу!
Мальчишка тут же вскочил и сделал вид, что протирает скамейку несуществующей тряпкой.
— После вас, сэр! — сказал он, преувеличенно поклонившись.
— Готовить-то он умеет? — присаживаясь, с сомнением спросил Адриан.
— А как же! — радостно заявил По. — Я много чего умею. Вот увидите, я вам еще покажу!
— Это хорошо, а то я чувствую, что пока не готов даже смотреть на еду.
Адриан уронил голову на руки. Старик возле Уайатта сделал ход, и вся компания застонала от отчаяния.
— Ну ты и мерзавец, Дрю! — рявкнул на него Грэди, швырнув оставшиеся карты на стол. Остальные игроки сделали то же самое.
Дрю широко улыбнулся, показав несколько редких желтых зубов, и собрал небольшую кучку серебряных тенентов.
— На этом все, парни! Спокойной ночи!
— Приятных тебе снов, Дрю, пройдоха из Ланкстира! — сказал Грэди, отмахиваясь от него, как от мухи. — Иди уже, за завтраком поговорим, да?
— Конечно, Грэди, — ответил Дрю. — Кстати, я тут кое-что вспомнил. Сегодня ночью, когда я подтягивал парус, услышал очень смешной разговор. Скоро мы должны взять на борт человека, который якобы поможет нам найти рог. Ну и болваны эти сухопутные крысы! Да чего его искать-то, этот самый рог? Кто ж не знает, что это самая известная точка в Шаронском море! В общем, напомните мне за завтраком, я расскажу поподробнее. Со смеху умереть можно, чтоб мне провалиться! Ну все, бывайте.
Остальные тоже разошлись, и за столом остались только Уайатт, Грэди, По и Адриан.
— Ты бы тоже ложился, — сказал Уайатт юноше.
— Я не устал, — запротестовал По.
— Я тебя не спрашиваю, устал ты или нет.
— А я хочу остаться и отпраздновать повышение в должности.
— Иди, пока я не доложил кому следует, что ты не выполняешь приказов старших по званию.
По скорчил недовольную мину и, пробурчав что-то себе под нос, отправился, громко топая, искать свой гамак.
— И ты иди, Грэди, — сказал Уайатт.
Старик подозрительно посмотрел на Уайатта, наклонился и тихо спросил: