Восход империи
Шрифт:
— Доктора Леви на палубу! — приказал Бишоп.
Адриан немедля бросился к телу, но на полпути остановился, издали заметив на руке покойника татуировку в виде русалки.
— Это Эдгар Дрю, сэр. Он мертв, сэр! — крикнул Бристоль, встав на колени возле трупа.
Вокруг тела собралось несколько матросов. Они смотрели наверх, на паруса грот-мачты, пока помощники боцмана не разогнали их. Адриану показалось, что возле топ-мачты мелькнула фигура Ройса, но в темноте было не разглядеть, хотя, возможно, Ройс и был рядом, когда Дрю сорвался вниз.
Боцман разогнал толпу, и Адриан, снова не знавший, что должен
— Кок! — раздался резкий голос.
Адриан повернулся и увидел юношу, который был ненамного старше По, но носил офицерский сюртук и косу. Он стоял, крепко стиснув зубы, неподвижно, словно одеревенев. Щеки раскраснелись от холодного ночного воздуха и ветра, с носа стекали капли дождя.
— Да, сэр? — ответил Адриан, угадав, что это правильный ответ.
— Команда свободна. Можешь идти разжигать огонь и готовить завтрак.
Адриан не нашелся, что еще ответить, и сказал:
— Есть! — Он повернулся, собираясь идти на камбуз.
— Кок! — неодобрительно крикнул молодой офицер.
Адриан резко развернулся, вспомнив свои армейские навыки.
— Да, сэр? — снова сказал он, чувствуя себя дураком из-за того, что не знает точно, как следует отвечать.
— Ты не отдал мне честь, — раздраженно сказал офицер. — Ты получаешь взыскание! Как тебя зовут?
— Адриан, сэр. Блэкуотер, сэр.
— Я научу вас, матросов, уважать меня, даже если для этого мне придется пороть вас! Понятно? А теперь посмотрим-ка, как ты отдаешь честь.
Адриан поднес костяшки пальцев ко лбу, имитируя салют, который видел у других.
— Это уже лучше, матрос. Больше так не делай.
— Есть, сэр.
Адриан с радостью покинул продуваемую ветром мокрую палубу. Возле камбуза его ждал По. Юноша хорошо разбирался в поварском деле, очевидно, поэтому Уайатт и предложил его в помощники. Они развели в печи огонь, и Адриан наблюдал за тем, как По готовит утреннюю овсянку, добавляет в нее масло и коричневый сахар, время от времени предлагая Адриану ее попробовать. Несмотря на странное название, «баланда» была на удивление вкусной, чего никак нельзя было сказать о галетах. Они были каменные. Их, разумеется, делал не По, он только принес эти круглые плоские камешки с хлебного склада, где они хранились в ящиках в огромном количестве. На суше в армии их называли просто сухарями, и Адриану они были хорошо знакомы. Вездесущие галеты хранились очень долго, но наесться ими было невозможно, зато сломать зубы — запросто, и прежде чем отправить такой сухарь в рот, следовало размочить его в чае или супе.
Когда завтрак был готов, пришли дежурные матросы, чтобы забрать свою долю и отнести ее вниз.
Адриан помог стюарду отнести остаток еды на спальную палубу.
— Этот жалкий хвастун даже не смог подняться по вантам, — громко говорил Джейкоб Дернинг.
Марсовые и старшины сидели за столом вместе, как им полагалось по статусу, а остальные примостились между мешками и сундуками, держа на коленях жестяные тарелки. Судя по виду, Джейкоб главенствовал за центральным столом. Свою речь он сопровождал красноречивыми жестами, и все не отрываясь смотрели на него. На голове у него был ярко-синий платок, какой носили все, кто работал на фор-марсе.
— Когда на море штормит, а канаты мокрые, он ведет себя совсем иначе, — продолжал Джейкоб. — Не выделывается, как обычно.
— Мне показалось, он струсил, — прибавил боцман Бристоль. — Я уж думал, мне придется самому лезть наверх и основательно ему врезать, чтоб заставить работать.
— С Ройсом все было в порядке, — сказал тощий неказистый мужчина в белом платке на голове и с густыми, свисавшими, как у моржа, светлыми усами. Адриан не помнил его имени, но узнал в нем капитана грот-мачты. — Просто морская болезнь одолела, вот и все. Когда он поднялся, то прекрасно завязал топсель. Только каким-то странным способом.
— Оправдывай его сколько хочешь, Дайм, — сказал Джейкоб, тыча пальцем в тощую грудь усатого моряка. — Но согласись, он какой-то странный, а еще более странно то, что в первый же день на мачте матрос рядом с ним упал и разбился насмерть.
— Хочешь сказать, что Дрю убил Ройс? — спросил Дайм.
— Да ничего я не хочу сказать, просто это странно, вот и все. Ты-то, конечно, лучше знаешь, что там стряслось, верно, Дайм?
— Я ничего не видел. Рядом с Дрю, когда он упал, был Берни, а тот говорит, что Дрю просто проявил небрежность. Я и раньше такое видел. Ударит им что-то в голову, и начинают резвиться на снастях! Берни утверждает, что Дрю пытался пройти по рее, когда корабль накренился при развороте возле отмели, и потерял равновесие. Берни пытался схватить его, когда болтался на рее, но из-за дождя нога соскользнула.
— Дрю пошел по рее в бурю? — рассмеялся Джейкоб. — Вот это вряд ли.
— А где в это время был Ройс? — спросил Бристоль.
Дайм покачал головой.
— Не знаю, я его не видел до тех пор, пока он чуть позже не появился на марсе.
— Прошлой ночью Берни и Дрю играли в карты, правильно? Я слышал, Дрю ушел с большим уловом.
— Так теперь ты считаешь, что это Берни его убил? — спросил третий матрос в красном платке.
Адриан никогда раньше его не видел, но решил, что он капитан бизань-мачты, поскольку марсовые обычно ели за одним столом с боцманами.
— Нет, но вот кок там точно был, когда закончилась игра, а они с Ройсом приятели, нет? Я думаю… — Джейкоб замолчал, заметив Адриана. — Повезло тебе, что повар из тебя лучше, чем из твоего дружка марсовой, а не то господин Темпл вышвырнул бы вас обоих за борт.
Адриан промолчал. Он огляделся в поисках Ройса, но его нигде не было. Ничего удивительного — скорее всего, Ройс не хотел и близко подходить к еде.
— Можешь передать своему приятелю, что я попросил Бристоля перекинуться на его счет парой слов с господином Берилом.
— С Берилом? — озадаченно переспросил Бристоль. — Я собирался говорить с Уэсли.
— Да ну его, — сказал Джейкоб. — Какой от Уэсли толк? Пустое место, ты не согласен?
— Я не могу обойти его и обратиться к Берилу, — настойчиво сказал Бристоль. — Когда это произошло, вахтенным офицером был Уэсли.
— Да ты никак спятил? Чего ты боишься? Думаешь, Уэсли затаит на тебя злобу за то, что ты обратился к Берилу? Все, что Уэсли может сделать, это доложить капитану. Только этим он и занимается. Юнец в мичманском мундире, у него кишка тонка. Он на «Буре» только потому, что его папаша — лорд Белстрад.