Восход солнца

Хантер Эрин

Львиносвет и остальные патрульные послушно припали к жесткой траве и следом за глашатаем поползли к краю утеса.

«Уж не думает ли он прыгнуть вниз?»

Чем ближе они подходили к краю скалы, тем выше поднималась шерсть на загривке Львинос­вета.

Но прежде чем земля окончательно ушла у них из-под лап, Ежевика вдруг прыгнул вниз и очу­тился на дне еще более глубокого и узкого, про­резанного в толще скал, оврага. Бурый и другие последовали за ним, Львиносвет прыгнул послед­ним.

Дно оврага было усыпано острыми осколками камней, больно впивавшимися в лапы или вовсе выскальзывавшими из-под них. В конце концов Березовик поскользнулся и врезался в Орешницу, гак что оба кота непременно покатились бы вниз, если бы Бурый не преградил им дорогу.

— Спасибо! — вьщавил Березовик.

— Не за что, — вздохнул Бурый. — Лучше под лапы смотрите.

Вскоре овраг вывел котов на скалистый галеч­ный берег. У себя в лесу Львиносвет не раз видел волны на озере, но по сравнению со здешними ва­лами они теперь казалисьему бурей в луже. Огром­ные горы серой воды вздымались в небо и в обла­ках белой пены разбивались о камни. Орешница, вытаращив глаза, смотрела перед собой, не в силах пошевелить лапой.

— Ненавижу все это, — прошипела Остролистая, пятясь от края утеса. — У меня вся шкура промок­ла и стала липкой, будто грязная. — Она повернула голову и лизнула шерсть на плече. — Фу, пакость!

У Львиносвета тоже вся шерсть склеилась, а в носу щекотало от незнакомого резкого запаха.

«Нет, это место не для котов»!

Взмахнув хвостом, Ежевика перепрыгнул на скалистую террасу и скрылся за краем утеса.

— Куда он делся? — изумленно пролепетал Бе­резовик.

Всмотревшись, Львиносвет разглядел во тьме на дне утеса горящие глаза глашатая.

— Сюда! — крикнул снизу Ежевика.

Патрульные нехотя последовали за ним и, пе­репрыгнув через зазубренные скалы, очутились в тесной пещерке с невысоким сводом. Львино­свет с любопытством повертел головой, оглядывая светлые песчаные стены и сложенный из громад­ных гладких камней пол. Высоко над его головой из отверстия в своде струился прозрачный солнеч­ный свет.

— Ты оттуда упал? — спросил он Ежевику.

Тот кивнул.

— В тот раз тут было полно воды, и я чуть не утонул. Твоя мать спасла меня.

Львиносвета обдало холодом, словно он сам с головой ухнул в ледяную воду.

«Она мне не мать!»— он хотел выкрикнуть это вслух, но в последний момент удержался. Если Ежевика до сих пор не знал правды, сейчас было не время и не место открывать ему глаза.

Остролистая не слышала их разговора. С лю­бопытством покружив по пещере, она подошла к месту, где каменный пол сменялся песком и плав­но уходил вверх. Проход был плотно завален вет­ками.

— Кто все это сделал? — крикнула она.

— Это берлога Полночи, — пояснил Ежевика.

Только тогда Львиносвет впервые почувствовал барсучий запах, отчетливо пробивавшийся сквозь резкий аромат воды. В тот же миг шерсть у него встала дыбом, но он заставил себя успокоиться. Во-первых, запах был старый, а во-вторых, Еже­вика говорил, что Полночь хорошо относится к котам.

— Она выйдет к нам? — нервно спросила Ореш­ница.

— Надеюсь! — воскликнула Остролистая. — Во­робей рассказывал нам о ней. Она очень много знает!

Зеленые глаза сестры возбужденно сверкали в сумраке пещеры.

«Чего она так всполошилась? Неужели думает, что Полночь знает, кто наши настоящие роди­тели?»

— Полночи здесь нет, — разочарованно вздох­нул Ежевика. — Запах старый, а значит, ждать ее нет смысла. Наверное, она ушла несколько дней тому назад. Придется возвращаться с пустыми ла­пами.

Выйдя из пещеры, коты увидели, что вода под­нялась еще выше. Одна особенно высокая волна папрыгнула на скалы и облизала гальку; Львиносвет едва успел отскочить, когда вода забурлила у него под лапами и с шипением уползла обратно.

— Назад, в овраг. Быстро! — скомандовал Еже­вика, отводя патрульных на скалы. Львиносвет едва устоял на лапах, когда очередная волна, на­хлынув, вымочила ему живот, и с большим трудом взобрался на крутой склон оврага, где уже стояли Ежевика и Орешница. Остролистая влезла следом, ее черная шерсть промокла насквозь и облепила тело.

— Отвратительное место! — прошипела она, от­ряхиваясь. — Должно быть, эта ваша Полночь по­лоумная, раз поселилась здесь!

Оглушительный крик прервал ее жалобы. Бе­резовик как раз пытался влезть на склон, когда огромная волна накрыла его с головой. Остро­листая протянула ему лапу, но следующая волна отшвырнула вопящего Березовика еще дальше. Львиносвет еще успел заметить в пенящей­ся воде лихорадочно машущие лапы и широко разинутую пасть, но тут голова кота скрылась под водой.

— Он утонет! — завизжала Остролистая.

В то же миг какая-то темная тень промелькнула над головой Львиносвета — это Ежевика прыгнул в воду и поплыл к тому месту, где только что видне­лась голова Березовика. Бурый, балансировавший на нескольких камнях, не раздумывая, кинулся следом за глашатаем.

Львиносвет напружинил мышцы, приготовив­шись прыгнуть за ними, но Остролистая прегра­дила ему дорогу.

— Не пущу! — прохрипела она. — Хочешь, что­бы вы все погибли?

— Но мы должны что-то сделать! — в отчаянии закричал Львиносвет.

Оглядевшись по сторонам, он увидел корявый куст, росший между скал над их головами.

— Орешница! — позвал Львиносвет. — Ты не могла бы отломить ветку у этого куста?

Молодая воительница, оцепенев, смотрела в серую воду, где барахтались ее товарищи. Каза­лось, она не сразу поняла, чего хочет от нее Льви­носвет, но потом кивнула и потянула за нижнюю ветку.

Львиносвет вскарабкался наверх, чтобы по­мочь ей.

К счастью, куст оказался сухим, поэтому им без особого труда удалось отломить ветку и оттащить ее в овраг, к самому краю воды. Львиносвет даже цщрожал от облегчения, когда увидел в волнах мо­крую голову Березовика. Ежевика крепко держал его зубами за загривок, а Бурый плыл сбоку и пы­тался отбуксировать утопавшего к скалам.