Восход солнца

Хантер Эрин

— Все нормально, — буркнул он, стараясь рас­слабиться. — Я просто задумался о Соле.

Тем временем Ежевика, не слышавший их пере­палки, продолжал:

— Вот так мы и поступим. Здесь коты не жи­вут, тут негде укрыться и не на кого охотиться. Значит, пойдем к окраине территории Двуногих и попробуем расспросить каких-нибудь тамош­них котов.

— Надеюсь, нам повстречается кто-нибудь на окраине, — процедила Остролистая.

Пройдя по краю оврага, коты двинулись в сто­рону краснокаменных гнезд Двуногих, виднев­шихся на горизонте.

С каждым шагом ужасный рокот воды стано­вился все тише, и Львиносвет незаметно для себя повеселел, хотя ветер по-прежнему трепал его шерсть и выжимал слезы из глаз.

Солнце село, проглоченное жадной водой, и длинные тени легли на траву. В животе у Львино­света урчало от голода, ведь с самого утра у него в пасти не было и мышиного хвостика.

— Поохотимся, когда доберемся до территории Двуногих, — понимающе заметил Бурый, ког­да пустой желудок Львиносвета издал особенно громкое бурчание.

«Если будет на кого охотиться. Лично я ни за что не буду есть еду домашних котов!»

Чем ближе они подходили к гнездам Двуногих, тем сильнее росло его беспокойство. Искоса по­глядывая на товарищей, Львиносвет видел, что они тоже распушили загривки и тревожно озира­ются по сторонам. Внезапно что-то черное с прон­зительным чириканьем кинулось на них сверху; обезумев от ужаса, Львиносвет бросился на землю, перекатился на спину и, клацая зубами, выпустил когти. Летучая мышь пронеслась над их головами и скрылась в темноте.

Березовик приглушенно замурчал от смеха.

— Я думал, ты ее поймаешь! Заодно по­ели бы.

— На всех все равно не хватило бы, — буркнул Львиносвет.

В гнездах у Двуногих начали зажигаться огни, а небо над их территорией озарилось неесте­ственным оранжевым сиянием. Странные за­пахи заставляли Львиносвета морщить нос, а от непонятных звуков у него дрожала шерсть на за­гривке.

Глаза шедшей рядом с ним Остролистой были широко открыты, хвост так распушился, что стал казаться вдвое толще. Даже Ежевика и Бурый ста­ли двигаться с большей опаской, когда впереди выросли гнезда Двуногих.

— Не думаю, что Сол стал бы жить у Двуно­гих, — пробормотал Ежевика. — Скорее всего, мы найдем его — или котов, которые его видели — на окраине территории.

Он провел свой отряд по полосе мягкой травы и остановился перед высокой изгородью, сделанной из плоских полос дерева. Принюхавшись, Льви­носвет уловил в клубке незнакомых ароматов от­четливый запах Двуногого и собаки.

— У каждого гнезда Двуногих есть свой клочок территории, — пояснил Ежевика. — Он лежит за забором, сделанным из дерева или камня. Думаю, так Двуногие обозначают свои границы.

— Интересно, откуда он столько знает о Двуногих? — с подозрением прошипела Остролистая.

— В нашем старом лесу жили Двуногие, и у них была своя территория, — пояснил Бурый. — Пря­мо возле нашей, представляете? Разве ты не пом­нишь историю о том, как наш Огнезвезд ушел от своих Двуногих, заблудился в лесу и повстречал Крутобока?

— Кажется, помню, — буркнула Остролистая.

Ежевика повел котов вдоль изгороди к виднев­шемуся впереди просвету, озаренному ровным оранжевым светом. Но не успели они подойти к нему, как из-за ограды послышался громкий лай, и два собачьих тела тяжело ударились о доски из­городи. Львиносвет испуганно переглянулся с Остролистой.

«Что если изгородь не выдержит, и они выско­чат сюда?»

— Бежим!
– закричал Ежевика.

Патрульные помчались вдоль изгороди и юр­кнули в проем. Но не успел Львиносвет ступить на твердый черный камень за краем изгороди, как его ослепил луч пронзительного белого света. Чудови­ще мчалось прямо на них!

Грозовые воители закричали от ужаса. На мгновение яркий свет глаз чудовища выхватил из тьмы черные силуэты съежившихся котов. Сбро­сив оцепенение, Львиносвет прыгнул на край Гремящей тропы и плюхнулся прямо в какие-то колючки.

Когда он осмелился снова высунуть голову, чу­дище, замедлив бег, уже поворачивало в просвет между гнездами Двуногих.

С высоких каменных деревьев, выстроившихся в ряд по обеим сторонам Гремящей тропы, лился резкий оранжевый свет. В этом ненастоящем свете Львиносвет увидел скорчившегося под изгородью Березовика и Бурого, который стоял на заборе, распушив хвост и выгнув дугой спину. Остроли­стая и Ежевика, прижавшись друг к другу, спрята­лись в тени под деревом.

— Березовик? — еле слышно позвал Львино­свет. — Ты живой?

Молодой воин выбрался из-под изгороди и по­шевелил усами.

— Ничего не вижу! Как будто все воины Звезд­ного племени собрались у меня в голове! Ох, вот это был ужас, так ужас!

Как оказалось, колючий куст, в который при­землился Львиносвет, рос как раз перед проемом в изгороди. У Львиносвета похолодело в животе, когда он заметил чудище, притаившееся перед са­мым гнездом Двуногих. Но присмотревшись, он понял, что чудище спит и не собирается трогаться с места.

За изгородью виднелась какая-то опрокинутая блестящая штуковина, из которой высыпалась груда мусора Двуногих. Львиносвет сморщил нос, учуяв запах падали. Внезапно куча зашевелилась, и из нее выбралась облепленная мусором Ореш­ница.

— Я перевернула эту гадость, и теперь от меня воняет, как от дохлятины! — пожаловалась она.

Львиносвет бросился ей на помощь. К шерсти Орешницы пристали какие-то непонятные ошметки: пахли они, как растения, но при этом были холодными и скользкими, как сорванные флвы, сгнившие под дождем. Львиносвет с лю- попытством протянул лапу, чтобы стряхнуть их, но тут к нему подбежали Ежевика и Остролистая.

— Фу, вонь какая! — сморщилась Остролистая, лизнув Орешеницу в плечо. Она потрясла головой и несколько раз провела языком по губам, пытаясь избавиться от мерзкого запаха. — Хуже лисьего по­мета!