Восход Водолея (сборник)
Шрифт:
– Сделай это... – были последние слова военного. – Тебя она не тронет...
Виктор с удивлением осознал, что относительно его Система действительно медлит. В чем причина такой снисходительности, он не понимал, но принять решение это не помешало. Шорников сел за пульт, и пальцы привычно забегали по клавишам. Надевать на голову обруч для мыслеконтакта он не стал. В отсеке, напичканном биоуправляющей аппаратурой, прятаться от ментальной схватки с машиной было бессмысленно, и Виктор это отлично понимал, но все равно ожесточенно стучал по клавиатуре, словно давая понять бездушному монстру, что больше не желает иметь с ним ничего общего. Шорников чувствовал, как по спине сбегают капли холодного пота. Он постоянно ждал удара, но Система по-прежнему медлила. У Виктора даже мелькнула мысль, что «Водолей» никак не может поверить в предательство главного из своих создателей. Шорников почти закончил ввод кода, закрывающего все активные программы Системы, когда она наконец очнулась и поступила так, как требовал инстинкт самосохранения. Инстинкт у машины! Виктор безвольно уронил руки и откинулся на спинку кресла. Он оставался в сознании, но полностью потерял способность двигаться. Работали только сердце и дыхательная мускулатура. Шорников уперся остановившимся взглядом в экран и мысленно попросил прощения у Гордиенко и всех прочих.
Он не смог, не оправдал, не исправил...
Или... или еще не все потеряно?
«Какая странная картинка в экране... Словно составленная из тысяч фрагментов, снятых тысячами операторов, под тысячами различных углов...»
Система выхватывала образы из сознания исполнителей и складывала их в общую панораму. Раньше такой фокус «Водолею» был недоступен. Но главное было не в том, что Система совершенствовала свои программные возможности без помощи инженеров, а в содержании картинки. Там, на берегу, что-то происходило. Что-то странное и труднообъяснимое.
Глазами тысяч исполнителей Шорников видел, как над региональными узлами и логовом «Водолея» сходятся тучи, как трясется и проседает земля, как ползет огненная трещина и семиэтажное здание сотовой компании проваливается в тартарары, а прочие узлы по всей стране рушатся по самым разным причинам, но почти одновременно. Среди причин были и удар чудовищной молнии в здание основного компьютерного узла на Урале, и небывалой силы торнадо, разрушивший подстанцию Системы в южных степях, а также горная лавина, похоронившая кавказский ретранслятор, и стремительное наводнение, смывшее здание подстанции в Сибири... Где-то случился выброс сернистых испарений, и образованный ими туман просто расплавил все приборы местного ретранслятора, а где-то произошло банальное замыкание и пожар. Взрыв газовой магистрали и гибель аппаратного блока в огне, мощный снегопад и обрушение здания ретранслятора под его массой... Калейдоскоп видений вращался до тех пор, пока окончательно не замолчал главный процессор.
Как только это случилось, на пульте погасли все огоньки, а экраны покрылись серой рябью. Система умерла.
Шорников закрыл глаза и провел ладонью по лицу. Так муторно ему не было еще никогда в жизни. За какие-то минуты на его глазах погибло все, чем он жил долгие годы.
– Вы это сделали? – тяжело поднимаясь с пола, спросил Евгений.
– Это произошло само собой, – Виктор удрученно покачал головой. – Мы живем в сейсмоопасной зоне... Через центр города прошла гигантская трещина. Здание сотовой компании оказалось прямо на линии разлома.
– Как удачно, – Гордиенко встал и повесил на плечо автомат. – Не было бы счастья, как говорится, да буйство природы помогло.
– Наверное, это был последний толчок землетрясения, – негромко пробормотал Шорников. – Фундамент под офисом не выдержал...
– И узловые станции накрылись или только главный процессор? – спросил Карасев, выбираясь из-под компьютерного стола.
– Да, да, и узловые, почти везде. Без видимых причин. Просто вдруг отключились, и все. Это странно, но факт.
Виктору жутко хотелось рассказать всем о своих видениях и о том, что стало истинной причиной избавления, но он отчетливо понимал, что ему никто не поверит. И действительно, как можно поверить в сказку, будто Система погибла оттого, что вступила в конфликт с абстрактными стихиями мироздания? Все считали, что им просто повезло и так вовремя разразившиеся катаклизмы были чистой случайностью. И, наверное, так думать правильнее всего. А начни Шорников настаивать на изучении «случайностей», ему бы наверняка намекнули, что если он не перестанет пороть чушь, то может остаться не у дел. Чинить на дому телевизоры, вместо того чтобы снова стать значимой фигурой в Городе, который теперь, скорее всего, будет заниматься нормальными открытыми разработками на благо общества, Виктору не хотелось.
– А нечего было такие подвалы под офисом рыть! – Евгений обернулся к очнувшемуся Борису: – Ну что, господин Кравцов, остались без работы?
– Это вице-премьер Кабанов решит, – огрызнулся Борис.
– Если тоже без работы не останется, – парировал Гордиенко. – Кстати, до выяснения всех обстоятельств дела вы арестованы.
– Ты не много на себя берешь, подполковник?
– В самый раз, – Евгений протянул руку к Ивлеву.
Тот встал и спокойно отдал ему пистолет. Кравцов сверкнул злым взглядом, но тоже разоружился.
– Вот это будет репортаж! – восхищенно заявил Лавров, так и не поднявшись из партера. – Сенсация века!
– Так вам и разрешили публиковать государственные секреты, – вяло возразил «друг Дмитрий». – Голова раскалывается... Таня, у тебя нет таблетки?
– Потерпишь, – отмахнулась девушка.
Она помогла Павлову перебраться с пола на кресло, которое любезно уступил Шорников, и присела рядом, прямо на пульт.
– Ну, вот и все, – Гордиенко обвел всех взглядом. – Невосполнимых потерь нет. Враг разбит. Справедливость и мир восстановлены.
– Надолго ли? – ухмыльнулся Борис.
– В смысле? – Евгений вопросительно выгнул бровь.
– Такие бабки на Систему угрохали, кавалерийским наскоком эту проблему не решить. Не будет «Водолея», появится что-то еще. Или ты действительно думаешь, что все закончилось?
– Вопрос, – Гордиенко кивнул. – Только для тебя, Боря, он уж точно не актуален... Все, граждане, хорош отдыхать. Потопали наверх, на воздух. Там накопилась масса дел...
12
ГОД СПУСТЯ. ВРЕМЯ
– В полете вам будет предложен ужин и прохладительные напитки, – сладко заверила стюардесса по бортовой радиосети.
– А я бы сейчас принял грамм сто горячительных, – устало откинувшись на спинку кресла, произнес Гордиенко. – За успех «Скорпиона».
– А я бы приняла душ и завалилась спать, – Таня склонила голову на его плечо. – Я так устала... Как только закончатся испытания этой чертовой Сети, я просплю двое суток кряду! И если попробуешь меня разбудить – исцарапаю.
– А прилечь рядом позволишь?