Восход. Солнцев. Книга V
Шрифт:
— Твою мать! — упал я на колени, все тело дрожало.
Собрался и поднялся. Ноги еле слушались, а мне еще предстоит забег по дорожке меж деревьев. Сука! Первым делом сковал Обручеву, новое нижнее белье я ей сделал подобно тому, что сгорело. Пускай светит своей обоженной задницей. В рот — кляп.
Поднял Володю и взял подмышки. Десять пуль выстрелили одновременно, охрана упала.
«Оставлять за спиной сильного врага? — подумал я. — Это не про меня. Вот держать его в руках, — подбросил Обручеву, — другое дело».
Собрался и выбил дверь. Стоило мне только показаться на улице, как тут же открыли огонь. Из пушек, вашу мать! Они их что, в деревьях прятали? Несколько слоев защиты, и я двинулся, удар следовал один за другим. Менял металлические купола, когда их разрывало в клочья.
Хуже всего ушам, я ни черта не слышу. Шарики выстрелили по периметру, чувствовал, где находились стреляющие. Всего трое упали — вот, сколько у меня получилось положить за раз. Не знаю, что они там поменяли, но теперь снаряды пробивали почти насквозь.
Атаковать и защищаться я не мог. Куски металла, которые выгнуло внутрь, поранили мне руку и грудь. Своих людей я защитил дополнительно, покрыв их тела магией. Хорошо, что они были без сознания. Видимо, оглушило. Двигаясь сантиметр за сантиметром, я шел к воротам, где меня должны ждать люди из ИСР.
Что там сказал Славецкий? Должен выйти сам? Есть сложность, что я не работал по его вопросу, но как-нибудь выкручусь. Главное — дойти. Менял защиты и в редкие моменты, когда они перезаряжались, выпускал по два шарика. Через хрен пойми сколько времени, что для меня показалось вечностью, я запустил два пушечных ядра в ворота.
Славецкий у себя в кабинете, когда ушел Солнцев
Анатолий Викторович связался со своими людьми, сейчас прибудет один из его подчиненных. Осталось передать, что нужно сделать, где и во сколько.
Если слова Бориса про новый вид зелий управления верны, то это проблема. И большая! Были слухи о том, что Троцкие продолжили работу, но в южной зоне крайне сложно что-либо сделать.
Шпионы умирают при странных обстоятельствах. Разведка немного выдохнула, когда туда отправили опального генерала Вяземского с небольшой армией в десять тысяч человек.
Вот только слишком тихо стало, будто вообще ничего не происходит. Хоть Анатолий Викторович уже отправил туда людей, придется ждать от них вестей. Его лавку после нападения на Троцкого в южной зоне уничтожили. С таким трудом получилось ее там открыть, это бы сильно упростило работу.
Трутень тоже послал людей. Уже скоро станет понятно, что там происходит. Сейчас все внимание приковано к странным событиям, которые сыпятся одно за другим в сибирской зоне.
— Эх… Не успел я тогда… — буркнул себе под нос аристократ, вспоминая, что, если бы оказал поддержку Солнцеву, сейчас бы этот молодой человек работал на него, а не на Весемира. — Какая проворная скотина!
В дверь постучали, Славецкий отвлекся от своих мыслей. Это может быть или дочь, или…
В кабинет к аристократу вошли Трутень и судья его величества.
— Толик! — улыбнулся подполковник и сел рядом. — Я вернулся. Скучал? — развел в стороны руки мужчина.
— Весемир… — выплюнул имя Славецкий.
Не спрашивая разрешения и зная, что Анатолий Викторович не очень любит, когда у него в кабинете курят, подполковник достал трубку и стал забивать ее табаком. Не будь судьи здесь, Славецкий бы быстро поставил на место наглеца, который ему годится….
— Что привело вас… — не успел закончить фразу аристократ, как его перебил Трутень.
— Тут такое дело, мой друг, — оскалился Весемир. — В этом городе замечена подозрительная активность. Его величество хочет лично разобраться во всем, поэтому прислали меня и…
Анатолий Викторович перевел взгляд на невысокого мужчину с папкой в руках. Судья — Роман Дмитриевич. Снова он, после Вяземского…
«Видимо, Трутень хорошо постарался, раз государь настолько ему благоволит», — думал про себя Славецкий.
Как поступить с Солнцевым? Этот вопрос сейчас очень беспокоил аристократа. Он дал свое слово, что никому не расскажет, что тот жив, до завтра. Если проговориться сейчас, то… Не в принципах Анатолия Викторовича нарушать данные обещания. Но если ему не помочь?
Что же выбрать? Придется раскрыть все карты перед Трутнем, чего очень бы не хотел делать Славецкий. А как тогда подступиться?
— Весемир! — принял решение аристократ. — Борису нужна помощь.
— Что? — удивился Трутень. — Я что-то не понял, ты решил моего человека к себе переманить? — возмутился подполковник и даже встал.
Трутень никак не ожидал услышать эти слова от Славецкого. Мало того, что Солнцев, получается, жив, так еще первым узнал этот старик? Как он вообще умудряется столько жить? Меняет форму на ребенка, когда приходит пора, и начинает сначала… Знал бы это Весемир в юности, никогда бы с ним не завел дружбу.
— Я все объясню! — прервал злость своего знакомого Анатолий Викторович. — Просто сейчас нужно торопиться. Перед вами должен был прийти человек, который может ему помочь. Но ты сам знаешь, что здесь время течет иначе. Теперь мне нужно найти своего человека…
— Да что ты мелешь? — злился Трутень. — Какой человек? Какая помощь? И при чем тут Борис?
Славецкий связался по артефакту с дочерью и попросил организовать еще одно «окно» для сотрудника. Проблема в том, что, пока тут судья, никто другой зайти не сможет.
Анатолию Викторовичу пришлось подробным образом, переступая через себя, рассказать о Солнцеве, как он тут появился и о чем они договорились.
Роману Дмитриевичу плевать на Бориса, его волнуют данные и факты, которые он потом предоставит его величеству. Этот судья отличается своей чопорностью и педантичностью в изучаемых им делах.