Восхождение к власти: падение «ангелов»
Шрифт:
– Я думаю, вы мне не договариваете, – под маской нахмурился Данте. – У вас должна быть причина для злобы посильнее, чем потеря работы, крах родины и выживание.
– Может быть, в будущем я расскажу больше, – Комаров подтянул автомат. – Но не сейчас, нет настроения.
Данте только захотел продолжить диалог, но комната заполнилась басовитым криком из рации русского:
– Товарищ капитан! Наши стационарные аппараты ближнего обнаружения зафиксировали движение на севере. До ваших позиций им три километра.
– Сколько сигнатур?
– Примерно полторы тысячи. По-видимому, это недобитки из Сибирской Федерации и Московской Республики. Дошли всё же…
– Хорошо, конец связи, – Комаров отключил рацию, бросив пристальный взгляд на Данте. – Мне только что сообщили, что полторы тысячи боевиков к нам приближаются с севера. Они попытаются выбить нас с занятых позиций и восстановить власть республики в этом регионе. Что вы будете делать?
Данте призадумался, опустив голову к земле. Он стоит в только что отбитом штабе, за который они лил кровь, и неистово бились и сейчас отступать – значит признать тщетность всех потуг к победе. Но если он отступит, то сохранит жизни своих людей и себя, не даст семье остаться без отца, однако нарушит прямой приказ Императора и навлечёт позор на свой орден.
«Ещё одна дилемма… ещё один выбор… как же хочется не выбирать», – горестно подумал Данте.
– Комаров, понадобится твоя помощь… ты же хочешь поквитаться за Москву?
– Ох, Данте. Молод ты ещё… местью мало что можно исправить… исковеркать душу – да, но не исправить. Свою рюмку «горькой» мести я уже выпил.
– Проклятье! – вспылил Данте и ткнул в сторону распиленной решётки, там где ещё пару минут назад сидели пленные. – Ты видел, что они вытворили!? Ты хочешь, чтобы это повторилось в масштабах города-миллионика? Бога ради, не уж то в тебе нет милосердия?
Офицер Рейха решился защищать этот клочок земли до последней капли крови. Так повелел Император, так требует безопасность миллионов людей, которые прячутся от кошмаров войны в городе за линией фронта и это необходимо для его семьи. Если он сейчас отступит, то имперская кара коснётся не только его, но и Сериль с дочерью.
– Вот чтобы ты сделал на моём месте, Комаров?
– Я бы на твоём месте отступил, Данте, но раз у тебя случай «особенный», так и быть, помогу. Приказа от полковника не поступало, с полком связь оборвалась, и мы сейчас одни, – Комаров, запрокинув автомат, бросил печальный взгляд в сторону окна. – Только попытайся выжить. Для семьи ты важнее, чем для страны, ибо твоя жена и… кто там у тебя был… дочь; им без тебя тяжко придётся, а Рейх пошлёт ещё одну порцию жертв на алтарь войны.
– Постараюсь, – Данте протянул руку в сторону Комарова. – Спасибо.
– Не меня благодари, а ребят моих, что решились помочь «союзнику в деле противодействия противнику Государства Российского».
– То есть? – насупился Данте, но маска скрыла это, являя лишь безжизненно-чёрные очертания экипировки.
– Под моим командованием – отделение добровольцев и больше тут нечего говорить.
– И что же их сподвигло?
– Это неважно. Лучше скажите, как вы будите строить оборону? Врагов около две с половиной тысячи, а нас в несколько раз меньше.
– Пойдём, найдём командиров.
Спустившись, и выйдя из здания, Данте направился через внутренний двор, ступая по опалённым кускам строения, выдранных из зданий неудачными попытками гранатомётчиков уничтожить танк. Пространство ужимают стены, у которых, на месте старых клумб разбросаны мешки и ящики из пластика, а под ногами хрустит камень из выбитой брусчатки. Позади него плетётся Комаров, меланхоличным взглядом посматривая по сторонам.
– Ох ты, братец! – во двор, в сопровождении одного человека вошёл Яго. – И что же вы нарешали?
– А это, кто с тобой? – Вопросил Данте, указав на высокого человека, на котором иная униформа, чем на «плачах»; это плотный панцирь на груди, прикрывающий весь торс и покрашенный в цвет вороного крыла с эмблемой пурпурного креста на сердце, с прикреплёнными наплечниками и высоким горжетом; высокие бежевые сапоги с голенными знаками двуглавого орла, под чёрными щитками и покрывающие цвета ореха плотные штаны; на руках перчатки, украшенные растительным орнаментом и обеспеченные электронным дисплеем; а защита головы представлена плотным шлемом и маской с пурпурными визирами на маске, у которой вместо противогаза трубка, отведённая назад.
– Я Дюпон фон Ульрих, – заявил воин бодрым голосом. – Кастелян второго братства первой роты «Розарий», ордена «Пурпурный крест».
– И что же вас сюда привело?
– Мы выполняли задачу по уничтожению передовой энерго-станции противника, откуда питался третий роботизированный полк «Республики» и после выполнения задачи слава Господу поймали передачу от вас.
Данте слегка развеселила та бодрость голоса, рвение и звонкость с которой отвечал Дюпон.
– Хорошо. У нас появилась новая задача.
– Да, мне ваш брат уже сообщил, – Дюпон повернулся в сторону Яго. – Противник приближается, и мы должны защитить позиции.
– Да, только засранцев будет две с половой, а нас меньше сотни, – возмутился Яго. – Штаб нас бросил здесь и всем плевать.
– Комаров, – Данте не стал обращать внимания на возмущения брата. – Что ты можешь рассказать о противнике? Подготовка? Техника? Вооружение… в общем, нам нужно всё. – Завершил Данте, хлопнув кулаком о ладонь.
– Что тут можно сказать, – задумался русский, посмотрев на небо. – У них из вооружений одно старьё, да ржавая техника. Опасность могут представлять сибирские гренадёры с бронебойными винтовками и гранатами, но у них осталось мало боеприпасов после последней стычки с моим полком, и поэтому будут рукопашные.
– А как с ними эффективнее бороться? – поинтересовался Дюпон. – С Божьей помощью и вашими знаниями мы одолеем врага.
– Всё что стреляет, подойдёт. Армия Российской Конфедерации ещё была чем-то грозным, но вот ошмётки вроде сепаратистских формирований ничем примечательным не обладают.
– То есть?
– Любое оружие будет эффективно. Они постараются нападать по фронту, и в то же время совершить фланговый маневр. Нам нужно будет укрепить фланг, иначе нас окружат.
– Я отдам распоряжение, чтобы мы укрепили северные позиции… там как раз остались наши строения, – сказал Данте, с небольшой грустью вопросив. – Но кто нам поможет в обороне флангов?