Восхождение к власти: падение «ангелов»
Шрифт:
– Нужно прорываться! – кричит Яго. – Эти засранцы нас долго не удержат!
Огромный вертолёт, под сенью лопастей которого расставлены ящики и контейнеры, обложенный мешками с песком и обрытый траншеями и укреплениями, стал оплотом Директории Коммун на этой линии соприкосновения. Тихие лазермёты открыли огонь, и пять сотен метров не стали непреодолимым расстоянием. Тонкие нити энергии сверкнули над полем и едва не задели одного из солдат императора.
– Нас прижимают!
Взвод батальона из Армии Рейха попытался наступать по центру, но столкнулся о лазерную стену, вкупе со штормом пуль десантников. Люди кричали и выли, воздух наполнился тошнотворным запахом горелого мяса, один за другим солдаты падали с обожжёнными или оторванными конечностями, куски тел в миг зажаривались.
– Стоять! – приказал своим младший лейтенант, понимая, что дальнейшим продвижением угробит взвод.
Валерон махнул рукой и повёл людей бегом по длинной дуге, пытаясь обойти выступающую траншею, где окопались расчёты лазпушек. За две минуты боя им удалось совершить манёвр, оставаясь практически незамеченными. Данте со своим отрядом обошёл врага и открыл огонь. Серые костюмы не выдержали и треснули, десантники стали умирать один за другим и бросились отступать.
– В атаку! – устало приказывает Данте. – Общими усилиями мы их задавим!
Огромный вертолёт, ставший штабом, окопался и два десятка солдат пытаются его удержать. У капитана в строю восемь бойцов, у Яго столько же и только Комаров сохранил всю десятку. Остатки взвода понесли устрашающие потери и более не пытаются наступать.
– Нас вдвое больше! – самонадеянно заявляет Данте. – Мы их раздавим. Вперёд!
Орудия продолжают неустанно выть, и солдаты наступают, сближаясь с укреплённым вертолётом. Данте видит, очертание летательной машины – приплюснутый, но длинный, с двумя лопастями и крылами, под которыми покоятся автоматические орудия. Данте прилёг на пропаханную и смердящую гарью землю и через прицел разглядел корпус «лазермёта», и как только оружие оказалось на образе перекрестия, капитан залил его звенящей очередью. Стрелка отбросило назад, а пули разбили на металлолом «карающую руку» Директории.
Данте разглядел на вертолёте символ – алая звезда, внутри которой восемь чёрных стрел и это вызывало поток радости. Это знак штабной машины, внутри которой, по-видимому, сосредоточен центр наступления или даже может есть человек, отвечающий за командование.
– Наступаем! Это командный вертолёт. Накроем его и сорвём наступление Директории! – криком и взахлёб приказывает Данте.
– Ave Commune! да падёт смерть с небес на врагов народных! – пытаются поднять себе дух десантники.
Игло-пули оказались эффективным средством и ими уничтожены все обычные солдаты Армии Рейха, но Данте всё равно. Под его командой всего пол десятка бойцов, однако капитан окунулся в транс битвы и его манит единственная цель – уничтожить противника и выжить всеми силами при этом. Инициатива на его стороне, однако, чаша весов битвы поспешила качнуться в иную сторону:
– Мы вас покидаем, – посреди битвы, подобно грому посреди зимнего неба прозвучали слова Комарова.
Данте почувствовал, что его будто ударили мешком по голове. Нецензурная брань Яго, разливающаяся по эфиру бурной рекой, заглушена воем битвы, залпами орудий и агонией умирающих.
– Ты не можешь этого сделать, Комаров! – Доносится гневный крик Данте.
Капитан оборачивается, но не видит поддержки сзади, только спины уходящих солдат, которые бегом отходят к деревне.
– Нам поступил приказ от полковника. К городу Раддон движутся технопехотные части Директории Коммун, и мы должны укрепиться.
– Если мы сейчас уничтожим штаб, наступления не будет! – захлёбываясь от гнева, кричит Данте.
– Таков приказ нашего полковника. Если не отступим, враг займёт Раддон. Мы отходим. Конец связи.
Данте почувствовал гнетущее и тоскливое ощущение одиночества, оставленности. Перед ним штаб, как лакомый кусок, желанный трофей, до которого какая-то сотня метров, но в то же время он бесконечно далёк. Расстояние между сторонами готово возгореться от количества пуль, оно сейчас освещено трассами и вспышками автоматов.
– Капитан! Нужно отходить! – кричит один из воинов Данте. – Контрнаступление захлебнулось!
Офицер смотрит вокруг себя и видит, что только лишь горсть ратников остались в строю, сражаясь против около пятнадцати десантников. Кто-то сбоку вскрикнул от боли и мгновенно умолк. Огромное количество мертвых, много раненных, чей вопль сильнее гула орудий и мало выживших, ведущих отчаянный бой.
– Нужно отходить!
Ещё один игольный снаряд достал имперца, пробив ему горло и повалив наземь. Товарищи уже спешат к раненному. В гневе Данте швыряет последнюю гранату, но она не долетает и взрывается прямо перед окопом, окатив грязью и кусками земли десант марая их чистую броню, и ярость чистый гнев охватил душу капитана. Он готов рвать волосы на голове, но от этого мало толкую
В этот момент в голове Данте промелькнула страшная, жуткая мысль, оказавшаяся на грани паники.
«Это конец крестового похода», – безумная дума заставила Данте опустить автомат. Впервые они встретились с врагом, с которым им не совладать. Бессильная злоба утихает, становясь тлением души, распаляя ноющее отчаяние. Перед ними десант – элитный полк Директории 11 , а не оборванцы из городов, ставших могилой и кладбищем одновременно.
«Мы не справимся… это конец», – мысль стала результатом всего дня и Данте это понял. Либеральная Капиталистическая Республика была достойным врагом и существенно замедлила их наступление, но Директория, здесь и сейчас, стала непреодолимой преградой. Да, они у деревни отобьют её наступление, но и дальше не продвинутся, и начнётся позиционная война.
11
Полки Директории – элитные подразделения Директории Коммун, предназначение для выполнения специализированных задач. В отличие от остальных вооружённых сил комплектуются лучшим вооружением. Численность полка может варьироваться от 3000 до 5000 человек, в зависимости от возложенного предназначения.
Капитан увидел, что на фоне тёмного неба появились машины, ещё одни летательный аппараты, несущие в себе ещё десантников.
– Отходим! – отдал долгожданный приказ Данте, смотря на ладонь, сжимающую серебристый обитель дымовой завеси. – Забирайте раненных и отступаем! Нам не одолеть красных ястребов 12 .
За флягой крепкого «чая»
Полночь. Взводная столовая.
Мужчина с чёрным волосом и изумрудными зелёными глазами задумчиво смотрит в кружку. Его разум не отпускает мысль о том, что он уже два раза слышал чей-то голос, звучавший будто изнутри него и при этом, каждый раз его накрывало жуткое чувство вины. Каждый раз он не мог понять, что это? Да, несколько дней он полностью отдан войне, но не могла же она так сыграть на его здоровье ума? Прилагая силы он исторгает все мысли из головы, да и речь друга помогает сконцентрироваться на чём-то другом:
12
«Красные ястребы» – собирательное название воинов Дирректории имперцами.
– Говорят, Канцлер будет заключать договор с Директорией Коммун и Либеральной Капиталистической Республикой, – сказал среднего роста человек, с рыжим коротким волосом, смотря на собеседников пронзительным взором голубых очей, а на треугольных очертаниях лика и тонких губах пляшут тени.
Тут же, посреди стен из брезентовой ткани, между которыми раскинулось не менее десятка квадратных пластиковых столов, пронеслось возмущение:
– Да как же так можно! – автором мятежного слова стал мужчина атлетического телосложения, с квадратными грубыми очертаниями лица, коротким чёрным волосом и насыщенными зелёными глазами. – Вергилий, ты что несёшь?