Восхождение нелюдя
Шрифт:
Мальчик растянулся на земле, достал еду и принялся есть и подкармливать маленького падальщика. Тот доверчиво распластался на его предплечье и с аппетитом расщеплял в пыль кусочки мяса, варёное яйцо и ломоть хлеба. Куда в такую крошку столько лезет?
Бенир склонился и с любопытством наблюдал за зверем, совершенно забыв об опасности.
– У тебя тоже нет мамы? И имени у тебя нет. Ты слышишь меня? У тебя ушки есть?
Зверь приподнялся и закачался вперёд-назад. Как перед атакой. Бенир осторожно отстранил лицо от него, но малыш продолжал качаться, сверкая капельками зелёных глазок.
– Давай придумаем тебе имя. У меня от тебя мурашки по спине бегают. Точно. Буду звать тебя Мурашкой. Ты такой маленький и вечно голодный. Да, Мурашка?
Зверь издал удивительный звук, напоминающий бульканье жидкости и треск одновременно.
– Мурашка. Тебя зовут Мурашка.
Бенир с улыбкой протянул к нему палец, но зверь посинел и приподнялся чуть выше.
– Только не кусайся. Просто хочу потрогать твою спинку. Она гладкая такая, блестящая.
Падальщик опустился и выгнул спинку мостиком. Мальчик очень аккуратно коснулся гладкой спинки зверя, тихо разговаривая с ним. Он так увлёкся, что спохватился, когда последние оставшиеся в живых солдаты прошли мимо незамеченным им.
– Надо возвращаться в город, Мурашка. Битва закончилась. Давай, залезай в кармашек.
Зверь послушно заполз под воротник и затих. А Бенир быстро скатав одеяло, побежал следом за двадцатью солдатами. Последним шёл их командир и помощник. Они что-то жарко обсуждали, но, заметив догоняющего их мальчика разом остановились, вопросительно и неодобрительно вскинув брови. Оба с небольшими горбами.
– Тебе чего?
– Я к вам. Простите за беспокойство, офицеры. У меня очень серьёзный вопрос.
Бойцы переглянулись. Отдав команду своим солдатам продолжать путь без него, командир повернулся к мальчишке, окинул его сердитыми глазами.
– Говори, чего тебе и убирайся, сын врага.
Бенир кивнул на сапоги помощника.
– Обувь. Ваши сапоги, помощник командира.
– И что с ними не так?
Оба офицера удивлённо уставились на мальчика.
– Я видел такие сапоги на простом солдате без погон. Он не помощник. Он украл их?
– Почему тебя это волнует?
Командир поджал губы и нахмурился. Кража обуви у офицеров считалась очень плохим делом.
– Мне нужно это знать. Пожалуйста, объясните мне, по каким причинам у обычного солдата могут оказаться сапоги помощника командира? И все ли ваши помощники живы, офицер?
Командир дёрнул густыми усами и метнул встревоженный взгляд на своего помощника. Да, двое должны быть в городе. Но один пропал несколько дней назад и не вышел на дежурство. Такое случалось крайне редко и лишь по причине обильных алкогольных возлияний, что позже строго наказывалось.
– Да, у нас один помощник пропал. А ты что-то известно о его судьбе?
– Нет, – мотнул головой Бенир. – Но я видел его сапоги на обычном солдате.
– Сейчас разберёмся.
Командир отдал приказ своему помощнику, и тот, подняв в руке свисток, призвал остатки полка.
Изнурённые бойцы вернулись и молча выстроились в один ряд по приказу командира, который быстрым шагом прошёл и осмотрел обувь каждого.
– Здесь нет ни одного солдата в сапогах помощника. Может, ты ошибся, сын врага?
– Нет, я не ошибся, офицер. Я обойду тогда поле сражения. Возможно, вор остался там раненным или мёртвым.
Командир кивнул и, взмахнув рукой, повёл своих бойцов в город, бросив мальчику через плечо:
– С тобой пойдёт почтарь, сын врага. Как что-нибудь узнаешь, пришли его ко мне с известиями. Верни почтаря до темноты. Не хочу, чтобы его сожрали падальщики. Понял?
– Понял, всё сделаю, командир.
Бенир отдал честь по-взрослому и побежал за жилистым почтарём, который по привычке бегал рысцой. Ему трудно было не отстать от тренированного бегуна, но с огромным трудом, он всё же сумел бежать с ним рядом.
Искать мертвеца или раненного в редких сапогах пришлось второпях – солнце садилось стремительно.
Осталась половинка солнца на горизонте, когда Бенир склонился над очередным мертвецом, разглядывая каблуки сапог. Опять не та обувь. Позади внезапно раздался хрипло-свистящий звук. Бенир резко оглянулся и прыгнул в сторону от летящего в него ножа. Лезвие пролетело рядом с его шеей. Нож весь в крови. Даже рукоять.
На землю сползал умирающий почтарь с выпученными от ужаса глазами. А за его спиной стоял ухмыляющийся тот самый боец в сапогах помощника командира.
– Зачем ты это сделал?
Голос Бенира разом охрип от страха. Он начал осторожно отступать, опасаясь споткнуться о какое-нибудь тело и растянуться на зловонной земле.
– Он мне мешал. Теперь не помешает с тобой разобраться. Я ждал тебя здесь весь день.
Лицо бойца перекосилось нервным тиком. Он извлёк из ножен второй нож и двинулся на мальчика.
– Я уже сделал всё возможное, чтобы растоптать твою чистую репутацию купца, тварь. Я же не забыл, сколь много вещей тогда отдал тебе за несколько глотков воды и пару катушек бинтов. Ты считаешь цена была справедливая? Оправдана? Мне показалось, что ты обокрал меня. Нет, не показалось. Я уверен в этом.
Он продолжал медленно наступать.
– Я расскажу, что ты убил почтаря. И уже рассказал судье, что ты грабишь мёртвых. Я знаю, что ты прячешь в кармане. Там чей-то камень души. Ты украл даже его!
Бенир продолжал отступать, чувствуя, как от ужаса перехватило дыхание, а ноги стали ватными и непослушными. Он никогда в жизни так не боялся! На глаза навернулись слёзы. Хотелось кричать, доказать свою невиновность. Попросить прощения за то, чего он не делал! Но из горла, схваченного спазмом, не вырывался ни единый звук.