Восхождение Примарха 7
Шрифт:
Но самым поразительным, тем, что заставило его, в конце концов, сдаться, стало то, что он не мог открыть портал. Просто не мог и всё тут. Ну не привык он не мочь что-то сделать. А порталы были его коронкой. Его фишкой.
Я не оставался в долгу и накачивал аэраха тем же самым. Только в моём случае всё это было приправлено эфиром. И он медленно, но верно разъедал хитин и внутренности Примарха похлеще той самой кислоты.
Хитин сходил с бывшего властителя галактики клочьями, как старое пальто с бомжа по весне. Его экзоскелет разрушался быстрее моего, и он не мог этого не заметить.
А вдобавок к этому твари, подплывшие к нам вплотную, стали рвать его плоть, обнажившуюся из-под от защитного слоя хитиновой брони.
— Выродок, — прохрипел он напоследок, — наступит хаос, и империя распадётся!
А затем его оттащили от меня, и силуэт действующего или уже недействующего Примарха скрылся в толще эфира и в мутных потоках зелёной крови.
Эфирные твари обступили и меня.
Но у меня не было сил сопротивляться. Я просто лежал, как будто на поверхности тёплого моря, раскинув руки.
Да-да, именно руки. Я не захотел уходить из этого мира в виде аэраха. Всё-таки я был рождён человеком. Им я и покину ставшую мне родной Землю.
Из меня во все стороны хлестала кровь самого обычного красного цвета, но твари не нападали.
Пока не нападали.
Впрочем, вполне возможно, что в этом не было никакой нужды. Ещё несколько минут, и я погибну от недостатка крови.
Я лежал, раскинув руки. И представил, что я где-то в тёплом солёном море, подо мной ласково колышутся лёгкие волны, а сверху светит яркое южное солнце, прогревая мои озябшие кости.
В конце концов, умирать мне уже было не впервой. Я не страшился этого шага.
«Только он, — мысленно сказал я тварям, и они ощутимо встрепенулись, — он не должен уйти отсюда. Пусть и я не выйду, это не столь важно, но он — угроза всему живому на много световых лет вокруг. Вас создали, чтобы не пустить его к обелиску. А обелиск в свою очередь создали, чтобы закрыть миры от его глаз».
Интересно, а зачем закрыли эти миры? Почему-то раньше меня эта мысль не посещала. Что такого оказалось на нашей планете, что её бережно оградили от кровожадной армии аэрахов? За какие такие заслуги? Или снова полезные ископаемые?
Жаль, но до этой разгадки мне, скорее всего, уже не добраться.
Я подумал, что точно также когда-то лежал в родовом небоскрёбе. И точно также из меня хлестала кровь. А потом моё тело умерло. И ещё я умирал, когда заводили моё эфирное сердце. Но тогда тело осталось в живых.
Как и тогда, когда подрались две мои сущности. Но я смог их примирить и снова выжил.
Что ж, сколь верёвочке не виться, всё равно наступает момент, когда нужно уходить.
Жаль, что только-только всё могло бы наладиться.
Но в моей жизни свершилось много важного. Я почувствовал рассветный ветер. И также у каждой души есть рассвет. Рождение.
Это совсем не то же самое, что рождение человека. Рождение души — это когда человек начинает её чувствовать в себе. Её порывы и желания. Тогда её овевает тот самый рассветный ветер.
А мою душу сейчас охватывал ветер закатный. Он был тёмный, но не злой, напитанный мудростью прошедшего дня. И пусть этот день был совсем маленьким, я так много успел за это время. Уверен, мне не за что стыдиться и краснеть. Я всё сделал правильно. Поэтому ветер, выдувающий мою душу из тела, был таким внимательным и аккуратным.
Последнее, что я почувствовал, ко мне всё-таки подплыли твари.
Я почувствовал их прикосновения, словно они примерялись для первого укуса. Значит, всё-таки захотели полакомиться и мною.
Странно, но я совсем не чувствовал боли. Эфирные твари, словно целовали, а не кусали меня. Может, это какой-то анестетик в слюне или яд?
А потом, перед тем, как закатный ветер выдул из тела мою душу окончательно, я вдруг увидел себя со стороны. Я лежал в лужах крови. Вот только не красной, как я предполагал. Точнее, не только красной. Подо мной были также лужи зелёного и синего цвета.
И я точно знал, что это тоже моя кровь.
А затем всё поглотила ослепительная вспышка яркого белого света.
— Я не могу открыть портал к нему, — смущённо признался Магнус.
— То есть как это? — не поняла Арана. — Ты же вообще куда угодно можешь. Хоть к чёрту на рога. Хоть к богам на Олимп.
— К богам могу, — согласился Магнус, кивая головой, а затем резко мотая ею из стороны в сторону. — А к Никите не могу. Не получается, — он развёл руками.
— А, если бы он умер, — продолжала настаивать Арана, — ты бы тоже не мог открыть к нему портал?
— Теоретически, смог бы, — ответил на это пришлый маг. — А практически я никогда этого не делал.
— Брачная татуировка жива, — собравшись с духом, сказала Варвара. — Значит, он ещё жив. И мы должны найти его!
— Я не могу с ним связаться, — Арана бессильно рухнула на кресло. Последние полчаса она безостановочно пыталась связаться с Никитой ментально и не могла.
Также крах потерпели и эфирники, которые пытались достучаться до него по своей линии. Всё было безрезультатно.
— Штопор! — позвал Магнус Никитиного фамильяра, от которого пытались скрывать то, что не могут понять местонахождение хозяина.
Штопор послушно притрусил к магу и выжидательно сел рядом, хлопая своими глазёнками.
— Я не защитил его, да? — и огромные слёзы навернулись на самых больших глазах. — Его можно спасти?
— Мы думаем, что — да, — ответил Магнус, но вот уверенности его голосу не хватало. — Но для этого нам нужно понять, где он. Ты же можешь это сделать, так?
Белла, которая уже долгое время сидела в слезах, пытаясь собраться, с надеждой посмотрела на фамильяра.