Восхождение Светлого
Шрифт:
– Не желаете ли прогуляться по саду? Я бы хотел провести время в вашей чудесной компании.
Чживэй кивнула, и они отправились на прогулку. Хэлюй, Лин Цзинь и Ифэй последовали за ними. Было слышно, с каким энтузиазмом разговорились Хэлюй и Ифэй. Похоже, нужно было просто позволить приехать сюда Мэйлин и дать этим двоим пожениться.
Да и чего она ждала? Пропала на много месяцев, когда единственное, что они разделили, – это один поцелуй…
Но нет. Они разделили месть! Разве это не связывает похлеще всяких клятв, разве это не говорит о той близости, что была между ними?
–
Чживэй приложила усилия, чтобы не выдать раздражения.
– Одна ваша улыбка – и сад меркнет перед ней, – улыбнулась она.
– Как думаете, вы сможете меня полюбить всем сердцем, так, чтобы ничего не имело значения, кроме нас двоих? – в его голосе появились заискивающие нотки.
– Несомненно, – проскрипела Чживэй и тут же отвернулась от него. – Нянюшка, Ифэй, у меня прихватило живот, отведите меня в мой павильон.
За спиной раздался смешок Шэня.
– Сопроводить вас? – подскочил он к ней, осматривая ее с наигранной серьезностью.
– Я справлюсь, не хочу отнимать ваше драгоценное время, – очередная улыбка далась ей очень тяжело.
– Для меня было бы огромной честью сопроводить вас…
– …в туалет? – прервала его Чживэй, не выдержав фарса ситуации.
– Если госпожа пожелает.
– Не пожелает, – отрезала она, затем улыбнулась, после чего стремительно направились прочь.
Чжао Шэнь
Хэлюй источал волны радости, словно ему только что выдали кувшин с лучшим вином империи.
– До чего прекрасный день, – щебетал он. – Хорошие новости от евнуха Го! Он раздобыл печать императора, и теперь указ, провозглашающий вас наследным принцем, у нас в кармане! А невеста!
Слуга покачал головой.
– Я знаю вас лучше, чем кто-либо, господин. Раньше вы никогда не отступали от плана, но как только появилась эта… вы поняли. Все стало зависеть от ее улыбки! Не очень-то надежный план, если хотите знать, господин!
– Тебе понравилась моя невеста? – усмехнулся Шэнь.
– Да! И я вижу, что вам тоже! И что могло не понравиться в ней? Мила, красива! Может быть, немного простовата… Но это то, что вам нужно, господин. Надежный тыл!
Шэнь хмыкнул, а улыбка на его лице стала шире.
– Я рад, что ты одобряешь мой выбор. Пожалуйста, не забудь об этом потом.
Он едва сдерживал глупый смех. Спустя столько месяцев она была наконец-то здесь! Ах, какая дерзость!
Конечно, он ее узнал. Как только она ответила императору, Шэнь мгновенно понял, кто перед ним. И теперь не только на улице, но и у него на душе расцвела весна.
Глава XII
Вода устанавливает свое течение в зависимости от места; войско устанавливает свою победу в зависимости от противника
Император Чжао Куанъинь
Император сидел на кровати, сложив руки на коленях. Глаза его были закрыты, а мысли далеки от мирских забот. Его внимание было сосредоточено на энергетических потоках, накопленных в его комнате и усиливающих дух и тело.
Оставалось всего ничего до того момента, когда бессмертные будут вынуждены его уважать, потому что он навсегда изменит порядок земного мира.
Когда Чжао Куанъинь только обрел бессмертие, то взошел в небесный мир и прошелся по улицам Легендарных, разглядывая измерение, в которое всегда мечтал попасть. Он стремился к вечной жизни с того самого дня, когда, еще будучи ребенком, впервые услышал сказания о бессмертных. О Легендарных.
Поистине впечатляющие мужи и женщины возносились, получая привилегии и знания, недоступные другим. А Чжао Куанъинь обожал учиться: он с самого детства никогда не пропускал ни дня школы, никогда не сердил своих наставников и учителей, и даже братья и сестры не обращали на него большого внимания, ведь всем было прекрасно известно, что он – книжный червь.
Его не волновали ссоры, трения и интриги братьев и сестер, потому что в глубине души он знал, что стать императором – его предназначение. И он хотел стать лучшим императором Империи Чжао, он хотел стать тем, кого запомнят как величайшего стратега своего времени, он хотел навсегда сохранить свое имя в истории для последующих поколений как имя императора, который навсегда закрепил величие Светлых.
Время шло, и отец Куанъиня оставался в силе на престоле. В какой-то момент пришлось ему помочь принять решение, ведь на старости лет тот начал слабеть умом: стал сомневаться в справедливости Светлой силы, раскаивался в собственной политике по отношению к темным. Он хотел научить этому и Куанъиня, чем только вызывал раздражение. Любому было понятно, насколько выгодно иметь в услужении темных и не делиться при этом ресурсами. К тому же раболепство темных было ему противно. Куанъинь полагал, что благородны духом те, кто всегда держит себя с достоинством, а это не то, чему можно научить, это врожденные качества.
И Куанъинь продолжал тратить время на обучение, на совершенствование тела и духа. Уже в пятнадцать он ощущал ци вокруг себя так же отчетливо, как люди чувствуют пальцы на руках. Мир был многообразен и богат на энергии, и каждая из них имела свое значение. Нитями они окутывали этот мир, и схватиться за них было равносильно познанию нового. Артефакты, существующие в земном мире, обладали более насыщенной аурой, обычные предметы порой едва заметно светились. Окружающих император тоже делил на тех, кто сильнее, а кто слабее, согласно тому, сколько ци они поглощали и излучали.
И были те, кто вызывал в нем отвращение: темные напоминали ему пустые колодцы, которые только и ждут жадно наполнения. Ему казалось, что стоит их коснуться, как они высосут всю энергию из него.
И поэтому император с детства стремился к уровню Легендарных, его не прельщали развлечения так, как возможность повысить свой уровень совершенствования. От скверны темных его могло спасти только бессмертие. По крайней мере, так он думал. Но на улицах бессмертных он столкнулся с непривычным для сына Неба отношением: пренебрежением. И не только от Светлых, но и людей, а что еще хуже – даже от темных, которые умудрялись проскользнуть в небесный реалм.