Восхождение в Белизну
Шрифт:
Серебряной нитью сплету ожерелье на грудь
И, мирно оставив лежать это тяжкое тело,
Ступлю невесомо на тайный, невидимый путь.
И тёплым сияньем мой разум обнимет Природа,
И с памяти прежней падёт золотая печать.
О, как эти реки светлы там, откуда я родом!
Как тропы легки там, где люди умеют летать!
Пойдём! Так нетрудно оставить постылый груз плоти!
Довольно порвать серебристую тонкую нить...
И броситься в небо навстречу бескрайней свободе,
И,
Но рву я со смехом прелестный туман наважденья,
И дух свой усталый объемлю одеждами вновь.
Моя amor fati горит мне звездой посвященья,
И каждое утро зовёт меня в миг пробужденья
Исполнить тот путь, что мне здесь начертала Любовь.
Три колонки стихов
Слово за слово вьются шаги -
Строки в строгом обряде,
Имя коему - жизнь поэта, конкретно - моя.
В три колонки стихи
Я пишу в неприметной тетради
И бросаю в котёл, где кипит слово нового дня.
Есть стихи для людей.
Они складны, просты и с сюжетом.
В них - волшебные сны, что приснились в глухом ноябре,
В них о том, что такое - здесь быть неформальным поэтом,
В них о дальних дорогах, о феях, о зле и добре.
Но в колонку другую не встанет их горькая вера,
И в колонке другой слово теплится знаньем - не ей.
То стихи для Иных - моих тайных собратьев альтеров,
То стихи для таких, кто не пишет стихов для людей...
Они менее складны на вид, но поболее смысла.
В них - крупицы руды, что добыты бессоным трудом.
В них попытки постичь, сопрягая, значенья и числа,
И их страшная ясность крушит зеркала. А потом...
А потом - в леденящем безумье от чувства Порога,
Забыв веру и знанье, укрывшись от тех и других,
Одинокий жонглёр, я стихи сочиняю для Бога.
И бросая в огонь, дымом в небо дарю Ему их.
Сверху - вниз
Я слышу, ты плачешь... Холодную ночь напролёт,
О боли, о грязи, о тяжести смертной невзгоды,
О том, как безжалостно быстро проносятся годы...
О том, как уходят - навек, и не в свой же черёд...
Я слышу, ты плачешь, мой друг, в одиночестве стен.
Позволь мне прийти и побыть в этот час с тобой рядом,
Войти осторожно, незримо для смертного взгляда,
В твоих сновидений кошмарных мучительный плен.
Не плачь, слышишь, Солнце, не плачь! Я разрушу кошмар
Одним лишь ударом по
Жестокой судьбы. Я сильней твоего невезенья!
Измученный дух исцелит тайный свет моих чар.
И ты позабудешь о боли полночной поры,
Проснёшься под утро, восход поприветствуешь танцем,
А город, рассвеченный златом, залитый багрянцем,
Откликнется музыкой вечных созвучий Игры.
И в путах путей вспыхнут чёткостью вехи Пути,
Иллюзия плена случайностей стает от Знанья,
И сложится паззл предвестья и предначертанья,
И мир, обновлённый неистовым светом желанья,
Окажется Раем...
Ты только позволь мне войти.
Отшельник
Девятая карта моей златотканной судьбы,
Девятая карта моей невозможной удачи...
Не надо мне серебра, злата и медной трубы,
Не надо мне тайны науки и тайн ворожбы,
Не надо короны царей! Я буду богаче.
Пусть алым ковром осень стелет мне путы дорог,
И мантией странника плащ мои плечи объемлет.
Девятая карта ложится, и близится срок.
Тропою Царей я войду в предреченную землю.
Как тяжко, как туго, как долго смыкается круг!
И может быть слишком, и может быть, жизни не хватит...
Девятая карта истёрта мозолями рук.
Чуть теплится старая лампа на тонком шпагате.
В дорогу
На правую руку - браслет из нефрита,
На левую - всё, что ещё не забыто,
На сердце - пути, что от взглядов сокрыты...
В дорогу! Зовут нас ветра!
Направо - за счастьем, налево - за славой,
На сердце - все в золоте юные травы
От Нового Мира, от Нового неба -
И нет здесь того, что вчера!
Лишь в правой руке - белой лилии верность,
А в левой - сожжённых стихов соразмерность,
На сердце - Молчанье... На сердце - безмерность.
В дорогу! Пора, друг, пора.
Не руки раскинув - крыла.
часть 2. Credo
Микрокосм
Ребёнком я не был и взрослым - не буду,
Открытый равно скептицизму и чуду,
Я женщиной не был, мужчиной - не стану,
Упавшее с неба дитя океана...
И пусть мне обличья одежды - от плоти,
Вся страсть - по высотам, вся мысль - о свободе,
Глаза анаконды, душа андрогина -
Не быть мне слугою, не быть господином.