Восхождение
Шрифт:
— Белозерова! — из аудитории высунулась кучерявая голова Андрея. — Ты следующая.
— Ладно, — пожала плечами Вероника. Очередность сдачи экзамена ее мало волновала, как и горящие глаза Андрюши, ее главного конкурента среди однокурсников. Привычка быть лучшей заставляла Веронику ревновать, когда хвалили не ее работы. Или не только ее. К Андрею приходилось ревновать чаще, чем к остальным.
Посреди экзамена пришло уведомление от питерского отделения «Extra-World» — транснациональной корпорации, разработавшей игру Восхождение и оборудование, необходимое для погружения в виртуальный мир. Понадеявшись на русскую безалаберность, Вероника сделала заказ капсулы
— На что сдала? — вежливо поинтересовалась у Вероники Полина. Одногруппница с сигаретой в зубах выглядела изможденной.
— Пять, — пожала плечами Вероника. Можно подумать, кто-то ожидал от нее иного результата.
Шел большой перерыв, дабы студенты могли поесть, но основная масса собралась не в столовой, а перед входом в училище, внутри колодца квадратного здания. Двор манил всех, как курящих, так и воздерживающихся от этой пагубной привычки (хотя последние и были в меньшинстве), манил теплом весеннего солнышка и относительно чистым воздухом, в котором плыл аромат цветущей сирени…
— Слушай, Ник, как тебе это удается? — Анечка, возомнившая себя едва ли не лучшей подругой Вероники, все не могла угомониться и оставить девушку в покое.
— Что — это? — без выражения процедила Вероника. Страшно болела голова… А ведь сегодня такой важный день, сон снова откладывается до лучших времен…
— У тебя почти все экзамены, все просмотры — все на отлично. Тебя терпеть не может половина преподов, но ты три года лучшая студентка если не курса, то живописного отделения — точно. Сколько твоих работ забрали в фонд?
— Без понятия, — пожала плечами Вероника. Сдались ей эти работы… Новые напишет, было б вдохновение. — Много. Ань, ты точно уверена, что тебе нужен мой ответ?
— Да! — тряхнула гривой рыжих кудрей Анна, затягиваясь.
— Ладно. Слушай. Я не трачу по два часа на макияжи-маникюры и прочую хрень ежедневно, не заливаюсь той дрянью, которую вы называете выпивкой, не дурманю мозги сигаретами, — Вероника резким, рассчитанным движением выдернула изо рта Ани окурок и отшвырнула в пыль. — Вместо посиделок размалеванных пьяных дур рисую этюды, и не таскаю в свою постель озабоченных юнцов. Достаточно?
Никто из группы (одиннадцать человек, не считая самой Вероники) не проронил ни слова, пока она удалялась. Только когда горделиво прямая спина Вероники скрылась за турникетами проходной, Аня не сдержалась и обронила одно емкое, точно выражающее суть, слово:
— Сука!..
Услышь ее Вероника, удовольствие она испытала бы непомерное. Впрочем, она и без Анны отлично знала, что из себя представляет. Более того — гордилась этим.
Зависть и злоба — лучше, чем жалость.
…Как это было три года назад, еще в школе… Скрипнули сжатые зубы. Последний год обучения превратился в сущий кошмар — все вокруг словно сговорились задавить ее своим состраданием. За спиной непрестанно шушукались, учителя опускали глаза… Почти выпускница, шла на золото и вдруг такое…
Вероника ненавидела их за жалость, которой они травили ее. Ненавидела — и ничего не могла сделать. День за днем терпела она притихающих при появлении девушки одноклассников, отводящих взгляды учителей, которым ее золотая медаль была много нужнее, чем ей. Особенно теперь.
А потом сорвалась. Посреди урока встала и вышла из класса, когда при опросе домашнего задания ее «случайно» забыла спросить историчка. Зашла к директору и потребовала документы.
— Деточка, что случилось? — изумилась пожилая, добродушная женщина, поправляя старомодные очки. — Кто тебя обидел?
— Я НЕ деточка. Мои документы, пожалуйста. Я ухожу.
— Как же так! — всплеснула руками директор. — Не могу я тебя отпустить, рассказывай, что стряслось?
«А ведь она не угомонится!» — поняла тогда Вероника. Пришлось объяснять.
— Надоело быть экзотической зверушкой. Надоели поблажки учителей, лишь бы не испортить мне оценки. Надоело, что в коридоре в мою спину тычут пальцами. Хватит причин?
Ее уговорили остаться, взывая к благоразумию — бросать школу за полгода до выпускного по меньшей мере неправильно, пообещав устроить нагоняй учителям. Директор, женщина неглупая, умело сыграла на гордости Вероники, намекнув, что, уйдя сейчас, она только покажет свою слабость. Девушка согласилась с доводом.
И с этого дня замкнулась еще сильнее. А медаль они ей все-таки всучили…
…На композицию Вероника не пошла, работа для просмотра уже была одобрена куратором, он легко отпустил девушку домой, отметив для галочки присутствие в табеле. Конечно, после выходки во дворе ее уход едва ли останется незамеченным, но ей было глубоко и основательно начхать.
Пока безукоризненно вежливые сотрудники устанавливали оборудование, она пила чай на кухне и (в который раз!) взвешивала рациональность своего решения. Монтировали ИМПП отнюдь не бесплатно: это удовольствие стоило три тысячи «зелененьких», в переводе на родные рубли по нынешнему курсу почти сто тысяч. Деньги были. Родители несколько лет назад сделали вклад на ее имя «на всякий случай», после совершеннолетия Вероника могла распоряжаться им на свое усмотрение. Существовала еще одна, значительно более крупная сумма, но к ней Вероника не прикасалась. Это было наследство — страшное слово, одно упоминание которого приводило девушку в состояние депрессии.
Кроме того, государство ежемесячно выплачивало пособие «По потере кормильца», эти средства шли на проезд, коммунальные услуги и питание. Считать стипендию за деньги было бы шуткой не смешною, она даже стоимость кистей и картона под эскизы не окупала, не говоря уж про холсты и краски. Пособие прекратят выдавать, как только она прекратит учебу — это чуть более года в училище и шесть лет в академии. Казалось бы, не так уж и мало. Однако девушка вполне здраво смотрела на вещи и понимала, что художник — особенно художник неизвестный, только-только закончивший обучение — это тот же нищий, если у него нет финансовой поддержки извне. Сидеть вдоль проспектов с мольбертом и делать наброски лиц случайных прохожих — нет, не так видела Вероника свое будущее. А это означало, что у нее около семи лет на то, чтобы найти альтернативный источник денег. И Восхождение вполне могло им стать, при грамотном подходе.
Все, за что вы платите, подключаясь к миру Восхождения — это модуль, напичканный датчиками, сканерами и кучей разных устройств, значение которых для Вероники, не сведущей в технике, постичь возможным не представлялось. Абонентской платы, как в большинстве ранних онлайн-игр, нет. Однако имеется внутриигровой аукцион за реальные деньги, с каждой сделки пять процентов отчисляются компании «Extra-World». Конечно, можно продавать вещи «в обход», но тогда никакой гарантии, что вас не обманут, у вас не будет.